Визг секача привлёк внимание волчицы, однако она сразу поняла, что визжит не поросёнок, а могучий секач и он ей не под силу. Волчица спокойно положила голову на вытянутые передние лапы и чутко задремала. Дикие животные прекрасно понимают голоса друг друга.
Две сороки прилетели на визг, уселись на землю. Они долго стрекотали, взмахивали хвостами и перепрыгивали с места на место около секача. А он страдальчески визжал, но продолжал курс лечения, «рецепт» которого получил по наследству от предков.
Соль и морозы медленно сделали своё дело. Прошло два зимних месяца, и рана затянулась. Но хромота осталась на всю жизнь – клыком было повреждено сухожилие на задней ноге.
Всё это время секач бродил один; он окреп, и у него появилось желание найти свой табунок. Ночью секач выбрался из заломов в гуще тростниковых зарослей и пошёл, проваливаясь по колено в снегу.
Долго брёл секач. Дикие свиньи куда-то откочевали, пока он болел. На рассвете он свернул в густые заросли тростников и стал устраиваться на дневную лёжку. Он подрыл клыками осоку и тростник, сгрёб их под себя, сделал в середине углубление и улёгся туда, как в мягкую постель. Кончик морды он сунул в пучок сухой осоки – в «носогрейку», как называют её охотники. Так основательно, по-хозяйски секач устроился на дневной отдых. Осоку и тростник он рвал не как попало, а так, чтобы очистить доступ к лёжке солнечным лучам. Зима перевалила за вторую половину, и солнце приятно припекало. От северного ветра кабана защищала высокая стена тростника.
К вечеру секач снова отправился в путь. Он вышел на открытое место и вдруг почуял резкий волчий запах. Щетиня на загривке поднялась дыбом, хвост поднялся торчком. Волки были близко: сзади чуть слышно похрустывал тростник. Секач бросился вперёд через заломы, и сразу же по его следу с визгом понеслась волчья стая.
Укус в больную ногу заставил секача на всем ходу затормозить и обернуться. Он грозно застучал клыками. Волки отскочили назад и затаились. Но вот опять зашуршал тростник – это звери окружали секача. Он попятился в густой залом тростника, спрятал туда зад и снова звонко зацокал клыками. Маленькие глазки сверкали от бешеной ярости, белая пена клочьями падала на передние ноги. Волки забегали перед секачом. Их было пятеро против одного, но секач был опасен. Измученные голодом, они жадно вдыхали запах горячего живого тела, облизывались, нетерпеливо взвизгивали, но ни один не решался броситься первым. Секач следил за каждым движением и был готов к защите.
