Работа Флеминга о микробных инфекциях и способах борьбы с ними как бы предвосхищала дальнейшую его исследовательскую деятельность, которой он посвятил всю жизнь. Он дал описание всего имевшегося тогда у врачей оружия для борьбы против микробов: хирургическое вмешательство в случаях, когда очаг инфекции доступен; антисептики, общеукрепляющие средства; препараты, воздействующие на определенные микробы: хинин при малярии, ртутные препараты при сифилисе и т. д.; и, естественно, сыворотки и вакцины.
В своей работе Флеминг отводил почетное место вакцинотерапии Райта. Враги ученого иронически спрашивали: «Какой смысл вводить убитые микробы в организм, который борется против живых микробов?» И ссылались на инфекционный эндокардит. При этом заболевании поражены клапаны сердца, и микробы беспрерывно поступают в кровь. По теории Райта, должна была бы происходить естественная, вакцинация, на самом же деле ничего подобного не наблюдалось и организм не вырабатывал никаких антител.
Флеминг, натолкнувшись на это препятствие, выдвинул следующую гипотезу: видимо, циркуляция микроба в крови не соответствует впрыскиванию вакцины. Но это требовало экспериментального подтверждения. Он не мог, да и не хотел, проделать этот опыт на одном из больных и решил произвести его на себе. По его просьбе ему ввели внутривенно стафилококковую вакцину. В те времена внутривенные вливания считались опасными, еще не известно было, какие последствия они могут вызвать, и Флеминг своим поступком выказал немало мужества. В субботу ему ввели в вену сто пятьдесят миллионов убитых стафилококков. В воскресенье у него появилась рвота, головная боль, повысилась температура. При таких симптомах можно было ожидать, что возрастет сопротивляемость крови – появятся антитела. Их вообще не оказалось. Если же те же сто пятьдесят миллионов стафилококков вводились под кожу, сопротивляемость организма резко повышалась. Значит, инокуляция непосредственно в кровеносное русло (а при эндокардите микробы циркулируют в крови) – неправильный метод лечения, дающий максимум токсического действия и минимум иммунитета. Результат опыта подтвердил предположения молодого врача.
Работа Флеминга об инфекциях очень важна и тем, что она в самом начале его жизни дает общую картину всей дальнейшей деятельности ученого. Во всех своих исследованиях Флеминг стремился к одному: найти способ борьбы против инфекций, которые были тогда одним из самых страшных бедствий человечества. Он чувствовал себя хорошо вооруженным для этих поисков. Он был прирожденным естествоиспытателем и вполне отдавал себе отчет в своих преимуществах. Поэтому было бы заблуждением считать, будто в этой изысканной и литературно более образованной среде он испытывал неловкость или раздражение. Он презирал озлобленных и вечно жалующихся людей. «Алек всегда был в веселом настроении и работал очень искусно, – пишет доктор Холлис, один из его товарищей. – В нем никогда не чувствовалось ни горечи, ни усталости... К своим исследованиям он, казалось, относился с юмором и в то же время серьезно». Профессор Крукшенк свидетельствует: «Видимо, его забавляли философские рассуждения Алмрота Райта. Хотя Флеминг почти не участвовал в этих дискуссиях, создавалось впечатление, что своими редкими высказываниями он с первых же дней внушил к себе уважение». Его отнюдь не огорчало, что сам он так мало говорит. Ему доставляло удовольствие слушать. И в этом была его сила. Райт своей яркой индивидуальностью затмевал остальных, но и спокойный Флеминг сумел заставить себя любить и уважать.
