. Эта набережная, которую замостили в 1669 году, служила местом разгрузки и хранения леса, сплавлявшегося по Сене. По ней вечно сновали торговцы со своими тележками и вязанками хвороста, носильщики со своими инструментами и в первую очередь целые орды лодочников, представлявших собой живописную пеструю толпу.
Дом д'Артаньяна был построен во времена правления Людовика XIII, в 1630-1635 годах, на землях Пре-о-Клер, которые ранее принадлежали королеве Маргарите Наваррской[80]. Приблизительно в то же время на углу набережной и улицы Боне был построен соседний дом маркиза де Монка-врель, ставший впоследствии известным под названием дворец Мейи-Нель и частично сохранившийся до наших дней.
В те годы будущий дом мушкетера принадлежал мастеру-кровельщику по имени Пьер Юло, который вместе с остальным скудным наследством передал его своему сыну Николя. Д'Артаньян, несомненно, приобрел его в 1665 году, когда ему пришлось покинуть находившийся на другом берегу павильон Вольера. Историк Жан Иллере сообщает, что после его смерти дом перешел во владение Луи-Шарля де Мейи, чья семья занимала соседнее здание с 1666 года. В конце правления Людовика XIV дом стал собственностью Луи-Александра де Мейи, капитан-лейтенанта швейцарского жандармского полка. В 1715 году в нем с роскошью обосновался кардинал-архиепископ Реймсский Франсуа де Мейи. Последним известным хозяином дома был живший во время Революции физик Клод Шапп, изобретатель оптического телеграфа. От этого жилища до наших дней не осталось ничего, оно было снесено в 1881 году при расширении Паромной улицы.
По счастью, в Национальном архиве сохранилась инвентарная опись, дающая нам подробное описание дома. Здесь ничто не напоминало скромные башни Кастельмора или потертые штаны времен службы у Мазарини. Это удобное четырехэтажное здание представляло собой жилой дом, построенный параллельно реке, к которому со стороны Паромной улицы перпендикулярно примыкал небольшой флигель. Но давайте войдем...
Двустворчатые входные ворота с подвесным молотком открывались на довольно широкий двор, в котором могли поместиться две кареты: одна из них была большая, обитая зеленым с разводами бархатом, с обитым золотой тканью диваном сзади, с подушками и двумя занавесками того же цвета, которые ниспадали на четыре окна, застекленные венецианским стеклом; другая карета была маленькая, обтянутая красной камкой с одним сидением и окном венецианского стекла спереди.
