Начальник станции (за стеклянной перегородкой оживает, кричит в телефон). Христофор Федорович! Христом-богом заклинаю: с четвертого и пятого пути все составы всплошную гони на Таганаш! Саперы будут! Как хочешь толкай! Господом заклинаю!
Николаевна (появилась возле начальника станции). Что такое, Вася, что?
Начальник станции. Ох, беда, Николаевна! Беда над семьей! Ольку, Ольку волоки сюда, в чем есть волоки!
Николаевна. Ольку? Ольку? (Исчезает.)
Вальс обрывается. Дверь с перрона открывается, и входит Чарнота, в бурке и папахе, проходит к Хлудову. Люська, вбежавшая вместе с Чарнотой, остается в глубине у дверей.
Чарнота. С Чонгарского дефиле, ваше превосходительство, сводная кавалерийская дивизия подошла.
Хлудов молчит, смотрит на Чарноту.
Ваше превосходительство! (Указывает куда-то вдаль.) Что же это вы делаете? (Внезапно снимает папаху.) Рома! Ты генерального штаба! Что же ты делаешь? Рома, прекрати!
Хлудов. Молчать!
Чарнота надевает папаху.
Обоз бросите здесь, пойдете на Карпову балку, станете там.
Чарнота. Слушаю. (Отходит.)
Люська. Куда?
Чарнота (тускло). На Карпову балку.
Люська. Я с тобой. Бросаю я этих раненых и Серафиму тифозную!
Чарнота (тускло). Можешь погибнуть.
Люська. Ну, и слава богу! (Уходит с Чарнотой.)
Послышалось лязгание, стук, потом страдальческий вой бронепоезда. Николаевна врывается за перегородку, тащит Ольку, закутанную в платок.
Николаевна. Вот она, Олька, вот она!
Начальник станции (в телефон). Христофор Федорович, дотянул?! Спасибо тебе, спасибо! (Схватывает Ольку на руки, бежит к Хлудову.)
За ним – Тихий и комендант.
Хлудов (начальнику станции). Ну что, дорогой, прошел? Прошел?
Начальник станции. Прошел, ваше высокопревосходительство, прошел!
Хлудов. Зачем ребенок?
Начальник станции. Олечка, ребенок… способная девочка. Служу двадцать лет и двое суток не спал.
Хлудов. Да, девочка… Серсо. В серсо играет? Да? (Достает из кармана карамель.) Девочка, на. Курить доктора запрещают, нервы расстроены. Да не помогает карамель, все равно курю и курю.
Начальник станции. Бери, Олюшенька, бери… Генерал добрый. Скажи, Олюшенька, «мерси»… (Подхватывает Ольку на руки, уносит за перегородку, и Николаевна исчезает с Олькой.)
Опять послышался вальс и стал удаляться.
Из двери, не той, в которую входил Чарнота, а из другой, входит Парамон Ильич Корзухин. Это необыкновенно европейского вида человек в очках, в очень дорогой шубе и с портфелем. Подходит к Головану, подает ему карточку.
