Мы с ним не из тех, кто целуется.
— По кофе? — предложила я.
Он сделал знак Тито, чтобы тот приглядел за товаром, взял меня под руку, и мы прошли к бару.
— Я уже несколько месяцев не покупаю никакой музыки, — сказала я.
— Знаешь, сегодняшняя музыка ничем не отличается от прежней.
— То есть?
— Она или отличная, или плохая.
Он заказал кофе для меня и черногорский коктейль со льдом для себя.
— Удачный день?
Он пожал плечами и потер ладони о джинсы.
— Продал все виниловые диски «Ramones» и, честно скажу, было немного жалко.
С чувством ностальгической солидарности я кивнула головой. Он глотнул коктейль и облизал губы.
— Ты все еще слушаешь «Who»? — Он помнил о моей любви к ударнику, который играл с замедленным ритмом, приглушая звук тарелок.
Я помешала диетический сахар и натянуто улыбнулась.
— Время от времени.
— Все еще одна?
Я оторвала взгляд от чашки.
— Все еще одна.
— Ты неплохо играла на ударнике.
Я дружески толкнула его.
— До того, как… — Он остановился на половине фразы. — После того случая все изменилось.
«Тот случай» — это моя сестра Ада.
— Да, изменилось все. — Я потупила взгляд.
— Извини, не хотел об этом говорить, но стоит увидеть тебя…
— Все нормально. Не беспокойся.
— Пора за работу, — произнес он.
Я проводила его до прилавка.
— До встречи, Мэл.
На следующий день я проснулась рано и сразу поехала в агентство. Перед дверью, на потертом коврике, лежал коричневый пакет. Я взяла его.
Отправитель — Альдо Чинелли. Это давнишний друг моей сестры, он уже много лет жил в Лондоне и был писателем, насколько мне было известно. Я в недоумении повертела пакет.
Войдя в кабинет, я положила пакет на письменный стол, развернула его и увидела коробку из-под обуви, доверху заполненную конвертами. Почерк узнала сразу. В коробке еще была записка Альдо, тоже написанная от руки: «Дорогая Джорджиа, переезжая в который уже раз, я нашел в чемодане письма, которые Ада посылала мне из Рима. Я решил, что лучше, если они будут у тебя. Обнимаю, Альдо».
Мне показалось, что сердце на мгновение остановилось. Я бросилась в кабинет Спазимо в надежде застать его там. Я подозревала, что иногда по ночам он спал там, на жестком, как бетон, диване прямо в одежде.
Его взгляд остановился на коробке, которую я держала в руках.
— Купила себе кроссовки «Рибок»?
Я прикрыла глаза и прошептала:
— Мне она никогда не писала.
Спазимо глубоко вздохнул, сел верхом на стул и стал поглаживать свои волосатые руки. Он знал, что Ада была моей единственной сестрой и на два года старше меня. Она хотела стать актрисой и жила в Риме. Однажды утром Джулио, ее жених, вернувшись после выходных, проведенных у своих родителей в Брианца, открыл дверь квартиры на площади Мальва и нашел ее повешенной на потолочной балке.
