— А это обязательно? — осторожно осведомилась девушка с густыми каштановыми локонами.
— Обязательно. Вам нужно быть в отличной физической форме. Иначе не выжить.
— М-да, обнадеживающе и многообещающе, — вздохнула я.
— От этого еще никто не умирал, — засмеялся декан.
— Может быть, но проверять не хочется.
Декан внимательно на меня посмотрел. Мысленно я дала себе звонкий подзатыльник. Балбеска! И кто за язык тянул?! Теперь он меня запомнит как самую болтливую и будет придираться по каждому поводу.
Декан между тем уже бодро шагал вверх по лестнице. Мы тяжко вздохнули и поплелись следом. На десятом этаже слышалось наше недовольное ворчание. На двадцатом оно сменилось молчанием. На тридцатом — сопением. На сороковом — просьбами передохнуть. На пятидесятом — мыслями о насильственном умерщвлении декана-садиста. На шестидесятом — мыслями о самоубийстве. На семидесятом — стонами. На семьдесят втором — воплями радости.
— Вам приготовлены комнаты с тридцатой по шестидесятую. Заселяетесь по двое. Если замечу, что в одной комнате живут разнополые студенты, — заставлю обоих сделать по три подъема по нашей замечательной лестнице. Ясно? Расписание узнаете завтра, а сейчас — спать.
С криками счастья студенты рванули занимать жилплощадь. Я разместилась в помещении под номером сорок семь. Собственно, оно очень напоминало полноценную квартиру. Сразу из коридора я попала в небольшую, но уютную комнатку с низким столиком и тремя небольшими диванчиками. По углам стояли кадки с пальмами, на стенах висели картины и полочки. Пол был застлан мягким ковром нежно-зеленого цвета.
Из комнаты вели две двери. Открыв правую, я оказалась в шикарной спальне. Здесь были использованы все оттенки синего и белого и даже серебристого. Меблирована спальня была так, что позавидовали бы короли. Широкая кровать с шифоновым балдахином, мягкое кресло с резными подлокотниками, старинный комод, огромное зеркало и, что больше всего мне понравилось, окно во всю стену. От пола до потолка.
Полюбовавшись окном, я обнаружила еще одну дверь. За нею оказалась ванная и туалет. Мрамор и серебро. Захлопнув отвисшую челюсть и подавив желание завопить от восторга, я вышла в общую комнату. Здесь меня уже ждала соседка.
Минут пять мы, ничуть не смущаясь, рассматривали друг друга. Девушка была несколько выше меня, имела внешность фотомодели и, судя по хищному цепкому взгляду, ум и амбиции.
— Ольга Ярославич, — протянула я руку.
— Ирина Романова. — Девушка ответила крепким рукопожатием.
