Неподвластное разуму, дикое, первозданное чувство рвало в клочья сознание. Она отдавалась мужчине с таким нетерпеливым восторгом! Он был ее! Он принадлежал только ей! Он был частью ее самой!
…Все произошло быстро, бурно и… естественно. Ее крик улетел далеко в море… В ее широко распахнутых глазах отражалось бездонное небо, мириады звезд летели в вышине! Она ясно различала их! Руки Волошина на спине. Сильные, крепкие, надежные. Его сумасшедшие глаза – совсем близко. Солнечный свет, ласкающий тело. Счастье! Умиротворение! Любовь!
Он вынес ее на руках из воды… Стоять она не могла… Подкашивались колени… Он держал ее на руках, крепко прижимая к широкой груди. Их сердца бились в унисон, совсем близко друг от друга. Его дыхание на ее груди… Крики чаек в небе… Шелест волны на песке… Ласковый ветерок… Нежность… Восторг…
Волошин отошел к дюнам. Плюхнувшись на песок, закурил. Сильные руки подрагивали. Слишком ярким оказалось видение, слишком натуралистичным и пьянящим. Видела ли она его? Какая, собственно, разница! Разглядывая снующих по раскаленному песку ящериц, он не заметил, как Таня прошла мимо. Просто в какой-то момент его словно что-то толкнуло. Волошин поднял голову и не увидел на песке ни белого купальника, ни его хозяйки в воде. Ее легкая фигурка уже удалялась в сторону катера, едва заметная в полуденном мареве. Волошин, словно мальчишка, бросился ее догонять.
Они вернулись к катеру. Не было сил говорить. Да и говорить то было, собственно, не о чем. Все стало ясно без слов. Молча они вернулись в пансионат, молча обедали. Молча разошлись по своим комнатам.
* * *
Только рухнув в изнеможении на постель, Таня дала волю чувствам. Пережитое ею там, на пляже, под ярким солнцем в море, не укладывалось в сознании. Ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного!
Ласковые, словно мамины руки, волны, что ласкали ее тело, как-то незаметно стали уверенными, мужскими. Сильными и требовательными, но в то же время нежными и осторожными. Так когда-то ее ласкал Андрей. Ее всегда смешил его простенький алюминиевый жетон на обычной цепочке. Невзрачная пластинка с набором цифр. Такой же, как у Волошина. Волошин! Это его руки! Это же он рядом с ней! Нежно поддерживает на воде. Его лицо так близко! Губы что-то шепчут. Слова, неслышные, но трогающие душу. Они проникают в нее! Заставляют быстрее биться сердце. Волнуют. Кружат голову. Таня каким-то краешком сознания понимала, что это недопустимо, но как же безумно хотелось, чтобы он был сейчас рядом. Чтобы его руки действительно касались ее… Нет! Нельзя! Необходимо запретить себе даже думать об этом! Только почему же так приятно принимать эти ласки? Почему хочется, чтобы это ощущение никогда не кончалось?
