Рожденные ползать | страница 4
Быстро сворачиваю чехол и сбрасываю его на землю. Отсоединяю от передних колес буксировочное водило, приставляю к кабине стремянку и начинаю подготовку самолета к вылету.
Внезапно снаружи раздается шум подъезжающего автомобиля. К входу в мое укрытие подкатывает автобус. Из него выпрыгивают пять темных силуэтов и машина уезжает. Приехавшие подходят ближе к свету и, я вижу, что это летчики нашей эскадрильи. К моему удивлению, пилоты не в летной, а в повседневной офицерской форме. Самый старший из них это майор Чернов — начальник штаба. Вслед за ними, из темноты, как призраки появляются Дед, Женька и Гусько, во главе с Паниным.
— Товарищ майор, а вы чего здесь? — обращается к Чернову Панин.
— Ракеты приехали помогать вешать. Только давай бегом! Нам еще переодеваться, — отвечает тот.
Техники переглянулись. Чтобы летчики — белая кость ВВС, пачкали руки об авиационное вооружение, такое бывало только в крайних случаях. Однако удивляться было некогда. Мы сняли первую ракету с ложемента, закрепленного на стенке укрытия и, подтащили к самолету.
— Эх, взяли! — командует Панин.
Единый выдох, буграми напрягаются мышцы под одеждой, и длинная белая сигара взлетает на уровень плеч.
— Заводи! — звучит следующая команда.
Ракета аккуратно задвигается по направляющим балочного держателя самолета, доходит до упора и с легким щелчком становится на замок. Через несколько минут, четыре ракеты: две под крыльями, две под фюзеляжем готовы к бою. Рысью мы устремляемся в соседнее укрытие.
Менее чем через полчаса первый боекомплект подвешен на все самолеты звена. Летчики тут же исчезают и техники расходятся по своим укрытиям. Еще минут через десять после окончания подвески, наконец, появляются солдаты, в которых уже практически нет нужды. Слышу, как Панин, построив бойцов, с помощью мата и краткого ввода в текущее напряженное международное положение убеждает их в следующий раз бегать быстрее. Действует плохо. Контингент, в основном из республик Кавказа и Средней Азии, угрюмо молчит. Никакого раскаяния в их глазах не наблюдается.
В это время у меня в укрытии появляется Петров.
— Ну, что Анютов, готов к труду и обороне? — осведомляется он.
— Как юный пионер! — я знаю, что Женька недолюбливает двухгодичников и, делая вид, будто не замечаю его издевательский тон, спрашиваю: — Слышь, а что обычно дальше бывает?
Офицер смачно сплевывает на бетонный пол. Я вижу, что ему приятно — есть шанс проявить свою осведомленность.