Зеленая масса, разбившись на два ручейка начала растекаться в разные стороны. Я же не трогался с места, как та обезьяна из анекдота. Когда лев приказал всем зверям поделиться на две группы, в одной — умные, в другой — красивые, обезьяна осталась стоять посередине со словами: «А мне что, разорваться что ли?»
Задача была очень не простая и, наверное, я мог бы решать ее до завтра, если бы меня не окликнул комэск. Теперь рядом с ним стоял высокий толстый капитан, с солидным выпирающим вперед брюшком. Было в нем никак не меньше 120-130 килограммов живого веса. Толстячок оказался инженером эскадрильи — капитаном Тихоновым. Он слегка кивнул мне вместо приветствия и махнул рукой:
— Давай, дуй сейчас на стоянку. В эскадрильском домике подойдешь ко мне, поговорим. Куда идти знаешь? Вон крыша темная видна между деревьев. Видишь? Ну ладно, давай двигай за всеми.
Получив правильное направление, и сообразив, наконец, что слово «офицеры» относится только к летчикам, я кинулся догонять указанную мне инженером группу людей. Вполне естественно, что в ней присутствовали, замеченные мною ранее ребята в гражданской одежде. Поравнявшись с ними, я поздоровался и мы познакомились. Все они были призваны в течение последних пары недель. Двое из них оказались недавними выпускниками Московского авиационного института, один — Харьковского. Последним представлялся очкастый. Смущенно улыбаясь, он поправил очки и назвал свое имя:
— Юра. Гусько Юра. Закончил…
— Да знаю, знаю, — прервал я его. — Окончил наш институт и живешь вместе с Аликом и Сергеем. Здорово, земеля!
Юра Гусько, откликающийся на подпольную кличку «Гусь», являлся выпускником все того же всемирно известного Института Инженеров Гражданской Авиации. Теперь, немного истории.
Маленький Юра был единственным ребенком в семье. Нельзя сказать, что ему в детстве ни в чем не отказывали или как-то особенно баловали. Этому абсолютно не способствовала зарплата папы, работающего скромным снабженцем по металлу, в одном из многочисленных главков города Бобруйска. Однако родитель щедро делился с сыном жизненной премудростью, стараясь уберечь его от повторения своих собственных ошибок. Любимой папиной пословицей была: «Ешь пирог с грибами, да держи язык за зубами».
Лет до пятнадцати Юра рос обыкновенным советским ребенком. Он хорошо учился, собирал макулатуру и металлолом. Был примерным пионером, затем комсомольцем. Однако по мере взросления с ним стали происходить явные отклонения от нормы.
