А Валентин все шел и шел, медленно, глядя под ноги, время от времени подсвечивая свой путь телефоном. Он словно искал чего-то. Вот только что можно найти там, где вы ничего не теряли? Заинтригованная, я пыталась наблюдать за ним сначала с террасы, потом из комнаты, оба окна которой смотрели на лужайку.
Мне казалось, что траектория его движения выглядит по меньшей мере странно: то он поступательно двигался вперед, то возвращался, то резко поворачивал. Я так и не смогла постичь смысла его передвижений, и скоро наблюдение наскучило мне.
Я прилегла на топчан, не переставая мучиться угрызениями совести. Сегодня вечером я снова вела себя постыдно и неловко. Ни в коем случае не следовало ехать на дачу и встречаться с этим Валентином. Но хоть в главном я поступила правильно! Выставила его за дверь без лишних слов. Даже если он и огорчился, то все равно ненадолго. В два счета утешится с какой-нибудь пациенткой. На том ведь и зиждется его нехитрая философия: для счастья не нужно искать своего любимого и неповторимого, достаточно, чтобы в нужный момент под рукой оказалась особь противоположного пола.
«Ну, особей женского пола везде навалом, – подумала я, уже засыпая. – Для чего же он бродит по нашему участку? Чего хочет найти?»
И видимо, всю ночь эти мысли не оставляли меня в покое.
Я проснулась от стука. Стучали поочередно то в окно, то в дверь. Я тотчас же вспомнила о Валентине. Неужели он всю ночь проторчал у меня под окнами? Дождался утра и решил постучать? Боже, какая деликатность!
Стук между тем не прекращался.
– Тетя Алла, вставайте! – донесся до меня голос Дашкиной дочки Танечки. – Вас бабушка зовет.
Испытав невероятное облегчение, я вскочила с топчана.
– Бабушка? А что случилось?
– Бабушка приготовила завтрак и хочет, чтобы мы все вместе сели за стол, – объяснила Таня, заходя в комнату. – А вы что, так и спите на покрывале? Не стелите постель?
Я покосилась на скомканное гобеленовое покрывало, служившее мне этой ночью и одеялом и простыней.
– Вот задремала с вечера, да так и проспала всю ночь.
– И что, прямо в платье?! – воскликнула девочка, с неподдельным ужасом разглядывая мое измятое льняное платье, купленное в оные времена в бутике города Лондона.
– Так уж получилось, что в платье.
– Ну вы и даете, тетя Ал! Меня бабушка убила бы за такие дела.
– Мне проще – у меня бабушки нет. – Я улыбнулась. – Давай, если хочешь, без «тети» и на «ты».
– А можно? – Танино личико сделалось вдруг необыкновенно серьезным.
