Валориан не пошевелился во время этого убийства. Его переполняли собственные мысли. Только когда Кьерла подошла и встала прямо перед его конем, он заставил себя посмотреть ей в глаза.
Ее зеленые глаза смотрели подозрительно, на лице застыла холодная маска. Кьерлу никогда нельзя было назвать красавицей, но меньше всего это слово к ней подходило, когда она была разгневана. От ярости ее длинный нос, широкие зубы и вытянутое лицо делали ее похожей на лошадь, готовую укусить. Веснушки, покрывавшие кожу, скрыла красная волна ярости, а черные брови угрожающе сошлись над переносицей. Длинные черные волосы, заплетенные в косу, были спутаны и грязны. Она не обращала ни малейшего внимания на свое порванное платье, лохмотья из которого торчали во все стороны.
Валориан подумал, что еще никогда прежде она не выглядела так мило.
— Кто ты? — в ярости прошипела она. — Ты похож на Валориана, но ты делаешь вещи, которые он никогда не мог делать. Так кто же ты?
Охотник слез с коня, словно слабый старик, и остановился рядом с головой Хуннула. Все члены племени — его две тетки, несколько племянников и племянниц, дядя Кьерлы, несколько детей — собрались вокруг него. Их лица выражали слабость и страх. Даже с лица Айдана исчезло выражение облегчения и благожелательности.
Валориан не мог винить их. Он появился неизвестно откуда и принес с собой дар, которым пользовались лишь боги.
Он услышал, как маленькая племянница проговорила тихо:
— Может, он горфлинг?
— Слишком большой, — ответил ей дядя. — Скорее, это привидение.
— А может, и Посланник, — пробормотала тетушка. Люди затаили дыхание при одной мысли о такой возможности и сделали шаг назад.
Только Кьерла не отошла от него. Она внимательно смотрела на мужчину перед собой, изучая каждую клеточку его лица. Она смотрела сквозь грязь и щетину, покрывавшие его лицо, ссадины на висках и видела прежние неизменные черты лица Валориана. Если это и не был Валориан, то это была его совершенно точная копия, начиная с морщин на шее, прямого носа и шрама на лбу. Глаза тоже были такие же сверкающе голубые, но в них сквозило какое-то незнакомое ей прежде выражение.
Их взгляд был тяжелее и пронзительнее, словно они горели и видели далеко вперед, подобно глазам орла. Ее гнев сменился смятением. Она придвинулась ближе и робко дрожа потянулась к его щеке.
— Я — Валориан, — обращаясь к ней, сказал он, и она поняла, что это была правда. И разом откинув в сторону владевшие ею страх и сомнения, она бросилась к нему в объятия.
