Хотя окна в машине были закрыты, я слышала их возбужденный гвалт — рычание голодной стаи перед охотой.
Загорелся зеленый свет, и такси медленно двинулось к отелю, к стае голодных хищников. Поппи издала отчаянный стон и закрыла глаза.
— Можете подвезти нас к черному ходу? — вдруг спросила я у водителя.
Мысли разбегались в разные стороны, и я понятия не имела, в какую передрягу угодил Гийом, но мне вдруг пришло в голову, что если мы хотим обмануть журналистов, лучше им нас не видеть. Возможно, удастся соврать, будто Гийом с самого начала был с нами.
— Comment? [8] — переспросил таксист.
Он явно собирался подъехать прямо к главному входу, по пути сбив нескольких папарацци (а что, отличная мысль!).
Поппи быстро перевела мою просьбу на французский. Водитель фыркнул и что-то пробормотал.
— Говорит, здесь нет черного хода, — озабоченно перевела Поппи.
— Быть такого не может! У всех гостиниц есть служебный вход. Вели ему просто объехать здание, а там сами разберемся.
Поппи хотела было возразить, но молча пожала плечами и заговорила с таксистом. Тот злобно покосился на меня в зеркало, потряс головой и резко выкрутил руль влево.
— Voilа! — Водитель со скрежетом затормозил в темном переулке и язвительно ухмыльнулся. — Vous кtes contente? [9]
— Да, спасибо, — чирикнула я.
Поппи расплатилась, и, как только мы вышли на улицу, машина скрылась в темноте.
— Зачем тебе понадобился черный ход? Разве нам не полагается встретить врага лицом к лицу, как говорится? Что толку откладывать неизбежное…
— Можно соврать, что мы все это время были с Гийомом и его попросту оклеветали, — протянула я. — При таком раскладе нам лучше не показываться на глаза журналистам.
Поппи немного помолчала.
— Знаешь… может, что-нибудь и получится.
Через приоткрытую дверь служебного входа мы вошли, по всей видимости, на кухню.
— Надеюсь, мне больше ничего не нужно знать о Гийоме? — спросила я Поппи, когда мы бежали по тихому, тускло освещенному залу мимо громадных холодильников, печей и столов к узкой полоске света, пробивающегося из вестибюля. — Кроме того, что он клинический идиот?
Поппи пропустила мои последние слова мимо ушей.
— Только то, что он очень милый, если не обращать внимания на его странности, — ответила она. — И невероятно талантливый. Понимаю, для тебя все это так нелепо…
— Мягко сказано!
Я чуть не заорала, ударившись бедром о край стола, которого не заметила в темноте.
— Поверь мне, Эмма, он прославится на весь мир! — взволнованно проговорила Поппи. — У Гийома огромный талант!
