Примерно то же происходит, когда слушаешь учителя. Если в это время рисовать, рисунок может не иметь ничего общего с тем, что ты слышишь, но, если тебя спросят, что он или она сказали, достаточно провести пальцем по рисунку, и все сказанные слова будут в нем записаны. Ты становишься как игла на пластинке, и это сногсшибательно.
Сновидения очевидно являются краеугольным камнем вашего кино. Они играют важную роль в вашей жизни?
Грезы наяву очень важны, они приходят, когда я спокойно сижу в кресле и отпускаю мысли блуждать. Когда спишь, свои сны не контролируешь. Мне нравится погружаться в мир сновидений, который я создал или обнаружил, в мир, который я выбрал.
Когда удается запомнить кошмар, от которого проснулся, и потом пересказываешь его другу, тот не пугается. Вы видите по его лицу, что это вовсе не такая страшная история, как вам показалось...
Но как раз в этом и сила кино. Он не может сопереживать такому сну, потому что сновидец получил его на тысячу процентов в личное пользование. Этот сон показывают только ему. Он уникален и убедителен для этого человека. Но с помощью звуков, сюжетов и времени вы можете гораздо доходчивее воплотить его для других в фильме.
...Но вот этот кошмар — какова природа недостающего элемента, о котором так сложно рассказать другим?
Это субъективная вещь. Она не произведет на Боба такого впечатления, как на Сэма, и иначе повлияет на Сюзи. У всех все по-разному. Во сне может содержаться какой-то пугающий абсурд, но он работает только для вас. Но этот страх слишком абстрактный. У моего друга Джека Фиска есть повторяющийся сон про шину. Она крутится на полке в гараже. Крутится, чуть не падает, а потом начинает крутиться назад. Вертится в другом направлении, опять чуть не падает. Только это крутящееся колесо его и пугает. Ну надо же, представляете! Самый главный элемент невозможно передать другому. Нужно транслировать какую-то дополнительную информацию. Насытить крошечный базовый компонент неким знанием.
Мне оно передалось в «Диких сердцем», в сцене автокатастрофы, там Шерилин Фенн бродит по кругу, продолжая хвататься за свою помаду и сумку, и ее мозги вытекают наружу. Лора Дерн начинает орать, я в это время звучит простая, леденящая душу мелодия Анджело Бадаламенти. Все детали работают на создание жуткого и страшно меланхоличного момента. И как вам только удалось это все собрать?
Целое круче суммы частей. Иногда. Трудно объяснить это. Только если у вас есть возможность сводить воедино детали — тогда появляются варианты. Поэтому вы беседуете, слушаете, думаете, прикидываете до тех пор, пока вам не покажется, что вариант сработает. Но вы паритесь так над каждой сценой.
