— Хорошо. Я соврал тебе.
Равин пожала плечами.
— Что из этого? Все врут. Я едва с тобой знакома. Какое это имеет значение?
— А если я скажу, что моя ложь способствовала гибели твоей сестры?
Мучительная и резкая боль пронзила ее желудок. Несколько секунд Равин не могла ничего сказать. Сглотнув, она пожала плечами и произнесла твердым голосом, глядя Нику в глаза:
— Тогда я бы сказала, что у нас с тобой есть что-то общее.
Ник удивленно посмотрел на нее.
— О чем ты?
Равин отвернулась, глядя, как ветер поднимает осеннюю листву с тротуара, проносит несколько метров и снова опускает. Она чувствовала то же самое: будто ветер нес ее неизвестно куда, а она была незначительным творением природы, исчезновение которого никто даже не заметил бы.
Она резко дернула ручку машины и повернулась к Нику.
— Вот что я тебе скажу. Я не буду просить тебя каяться в своих грехах, а ты не будешь ждать того же от меня. Договорились?
— Господи! — покачал головой Ник. — А я-то думал, что это я равнодушный сукин сын. Твоя сестра умерла! Тебе что, все равно?
Равин прорычала:
— Конечно, мне не все равно. Но разве мне станет легче, если я изолью тебе свою душу?
Она хотела сесть в машину, но Ник схватил ее за руку.
— Это то, что делает нас людьми!
Равин посмотрела на его руку, потом подняла глаза на его лицо. Она высвободилась и села в машину.
— Пока, Ник.
— Равин, подожди. Я должен сказать тебе это. Пожалуйста!
Она сжала губы и посмотрела на него, оставив дверцу открытой.
— Что?
— Я частный детектив. — Он взглянул ей в глаза, но она никак не отреагировала. — Меня нанял муж одной из жертв Железного Дровосека, чтобы найти убийцу. Вот почему я пришел в ваш магазин. Я хотел сблизиться с тобой, чтобы выяснить, что тебе известно о нем. Мне не нужна была работа. У меня даже дочери нет…
Равин отвернулась и уставилась в лобовое стекло. Она переваривала сказанное, немного удивившись, но не чувствуя себя преданной. Какое это имело значение? Она едва знала Ника, к тому же давно привыкла к уловкам. И сама к ним прибегала.
— Это все? — спросила она.
— Боже правый! Если бы я сказал тебе правду, если бы поговорил с тобой и твоей сестрой, она, может быть, и не…
— Это ничего не изменило бы. А теперь мне действительно пора ехать. — Равин потянулась к дверце, и Ник отступил, засунув руки в карманы.
Девушка захлопнула дверцу и отъехала, даже не оглянувшись.
Был ранний вечер, небо потемнело, предвещая дождь. Каждое утро и во второй половине дня в течение трех дней после похорон Ник звонил Равин и приезжал в магазин, но там все время было закрыто. Казалось, она сохраняла самообладание и прекрасно справлялась со своими эмоциями, наверное, именно поэтому он и волновался.
