Покалывание поднималось от живота к груди. Дыхание замедлилось. Джей так хотел… Нет. Ничего. Эрекции быть не могло. Даже намека на нее. Слезы навернулись ему на глаза.
«Большие мальчики не плачут».
На этот раз голос не заставил его вздрогнуть. Его мать все время была рядом с ним после ночи с Равин. Раньше он всегда боялся ее, а сейчас относился спокойно к ее присутствию. Он знал, что она счастлива от того, что с ним случилось. Наверняка она даже жалела, что не сделала это сама.
— Иди к черту, мама.
«Не смей со мной так разговаривать! — завизжала она в ответ. — Ане то ты знаешь, что я сделаю, маленький паршивый придурок».
Несмотря на смелость, Джей съежился. Да, он прекрасно знал, что она могла сделать.
— Я больше не буду, мама, — прошептал он.
Она не ответила.
Отлично, ему необходим покой. Нужно подумать. Что он сделает с этой девушкой? Как он заставит ее заплатить, если боится даже подойти к ней? С другой стороны, как он сможет жить, не отомстив ей? А еще он должен выяснить, каким способом девчонка сделала с ним это, как, черт побери, она смогла изувечить его на всю оставшуюся жизнь?! Она одна видела его лицо и осталась в живых. Она одна могла донести на него и уничтожить. Хотя, с другой стороны, рисунок в газете абсолютно не похож на него. Борода изменила его облик; посмотрев на этот эскиз, никто не будет ассоциировать его с ним.
Джей обмотал полотенце вокруг талии и направился к креслу с откидной спинкой. Мягко опустившись в него, он вздрогнул от пронизывающей боли. Взяв с углового столика пузырек, он проглотил две таблетки и запил их стаканом воды.
Ожидая действия морфина, Джей подумал о том, как отразится в будущем на его жизни это увечье. В своих фантазиях он всегда связывал свою жизнь с одной из женщин, которую он доводил до полусмерти и в последний момент спасал. И в миг этого истинного удовольствия наступала эякуляция. Это было бы такое острое ощущение! Но он никогда бы этого не сделал, потому что знал: его могут поймать, а с этим он бы не смирился и не смог бы пережить. Быть во власти людей, которые хотели наказать, запереть, обидеть его? Однако он всегда думал, что, возможно, однажды, когда он будет готов покончить со всем этим, это будет его финальная сцена.
Он знал, что воображаемые сцены возбуждения пробудили бы его тело. И тогда он не сдерживал бы себя. Но теперь все пропало. Из-за нее.
А что, черт возьми, он будет делать, если его вычислят? Будет ссылаться на невменяемость — хотя он был практически уверен, что суд приговорит его к смерти. Он не мог не быть невменяемым, совершая все это дерьмо. А если по какой-то случайности его не поймают? Ну, тогда он может попытаться снова. Джей знал, что ему нужно сейчас, знал, что сможет улучшить его состояние. Как только ему станет лучше, нужно выйти из дому. Ему необходима охота. Это уже не будет так, как раньше, но все равно будет весело. Доставит удовольствие. В конце концов, погоня тоже может быть приятной.
