— Не дергайся. Все равно не выберешься. — Улыбаясь, он провел горячим лезвием по ее животу.
Из ее груди вырвался стон, и комнату наполнил запах обгоревшего тела.
Вот, так уже лучше. Он посмотрел ей в глаза. Боль. Но все еще нет страха. Да что она, черт возьми, о себе думает?!
— Считаешь себя крутой, да? — Снова медленно опустив нож, он стал наблюдать за ней. Глаза девушки следили за каждым его движением. Он ухмыльнулся. Дай же мне увидеть твой страх.
Выражение лица девушки стало меняться, но страха все еще не было. Вместо этого в нем появилось что-то другое — то, чего он не мог объяснить. Янтарные крапинки превращались в искры, изливая свет. Глаза сверкали все ярче и ярче, пока не стали золотым, огненным омутом. Потом превратились в ярко-красное, кровавое пламя.
Насильник отступил, потирая глаза. Дрожь прошла по всему его телу. Когда он снова взглянул на нее, глаза девушки все еще горели кровавым пламенем. Губы растянулись в презрительной усмешке вокруг кляпа, и тогда впервые в своей взрослой жизни он испытал страх. Нет, не страх. Это был ужас…
Душераздирающий крик вырвался из его груди. Внутренний голос говорил, что ему надо бежать, но он не мог пошевельнуться, ступни словно увязли в трясине. Он лишь вертел головой из стороны в сторону, завывая сквозь сжатые губы. Нож выскользнул из рук и с грохотом упал на пол как бесполезная игрушка. Все внутренности сжались, потом его тело обмякло, но унижение померкло перед ужасом.
В области паха стало разливаться тепло. Промежность нагрелась настолько, что ему стало неприятно, даже больно — он ощутил не испытанную доселе мучительную боль. Животный крик сотряс всю комнату — его гениталии вспыхнули огнем.
Красно-синие огни мигали над головой Равин. Она лежала на носилках, пока работник «скорой помощи» накладывал мазь на ее ожоги.
— Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? — спросил он. На его юном лице читалось явное неодобрение.
— Уверена. Со мной все будет нормально. Он надул щеки и тяжело вздохнул.
— Тогда вам нужно дать расписку об отказе от госпитализации.
— Конечно, — кивнула она.
— Я закончил, — сказал работник «скорой помощи», прикрывая рану остатками платья, — теперь вы можете сесть, а я скоро вернусь с бланком.
Равин села и накинула на плечи одеяло, которое ей дали. Ее платье было порвано — еще одно унижение и без того ужасной ночи.
К ней подошел шериф Уайтхол, который приехал сразу же за машиной «скорой помощи». Он снял ковбойскую шляпу, обнажив большой лоб и редеющие волосы. Глубокие морщины покрывали его загорелое лицо. Живот свисал над ремнем, а изо рта торчала незажженная сигарета. Глаза были заспанными, будто его только что вытащили из постели. И наверняка ведь вытащили, если учесть, что недавно начало светать.
