Что–то отчетливо скрипнуло. Латинские мозги?…
— Какие бабки?
— Слушай, Энрике, не зли меня.
— Я не Энрике! — ого, да это прозвучало чуть ли не категорично. Впрочем, оно и понятно. Готов поспорить, что он Рамон.
— Да знаю я, ты Гюнтер Шварцваальден, чемпион мира по бегу с косяком от правосудия. Какая хуй разница? Гони деньги и проваливай.
Скрип–скрип. Чего ж я ему буклет… ему вентиллятор надо было впаривать. Где–то тут у меня кулер от атлона валялся — машина–зверь, слона сдует. Хотя самому еще пригодится. Тут порой знаете, как жарко становится?…
— Эй, амиго! Я тебя не знаю.
Умнеет на глазах. А все чтобы денег не отдавать. Какая все–таки страшная сила — меркантильность.
— Я тебя тоже, — упорствовал Мик, тоже личность до денег жадная. — Уж не хочешь ли ты сказать, что денег не принес? А хуле тогда явился?
— Мне нужна девка!
Оно совершенно понятно, но, честное слово, при его–то данных надо было соглашаться на голубого косметолога. Тем более что у того IQ зашкаливал. Такой шанс — раз в жизни.
— Вижу–вижу, давно нужна. Так тебе дальше по улице. Вон туда, направо, куда пикап едет — видишь? Восемь миль по прямой до побережья, там девок — жопой жри. При умелом подходе даже и бесплатно, хотя на твоем месте я бы не особо надеялся. Но сперва отдавай мои тридцать сотен.
Это он, пожалуй, хватил. Чтобы не отдавать три тысячи полновесных, хотя и качнутых атакой евры долларов, Рамон запросто пригонит грузовик с полудюжиной обкуренных автоматчиков. Если только он не добросовестный почтовый клерк, пытающийся доставить Айрин извещение о наследстве.
То ли денег у Рамона правда не было, то ли он поленился бежать за автоматчиками, а только что–то шурхнуло, а потом — БАЦ! Не успел я вывернуться в коридор, как дверь уже захлопнулась. Что я успел, так это подхватить валящегося на меня латина. Вот еще новости, обниматься с каждым. Держать одновременно и его, и ружье было неудобно, поэтому гостя я уронил.
— И зачем он нам тут?
Мик удивленно похлопал глазами.
— Допросим.
— Допросим мы Айрин. А если за ним сейчас полмексики сбежится?
— Ну извини, растерялся. Чего он сразу за ствол? Если бы я его туда уронил, он бы, чего доброго, стрелять начал, когда очухается. А так — чинно и благородно, вот он, вот орудие…
Орудие и впрямь валялось тут же у двери — довольно грозный револьвер с коротким стволом. Из такого я бы не взялся стрелять иначе как в упор, зато уж если попадет… Меча не видать. И от таких вот доморощенных крутков шарахается наша Айрин? Впрочем, от них ли?… Немолод наш латин, что отчетливо видно даже через заливающий левую половину лица фиолетовый кровоподтек. Завалил все тесты на бытность кошмаром нашей гостьи.
