Царь принял его тоже с радостью, обнял его, целовал, сажал, вином поил и смеялся с ним, говоря:
— Вот, Петро, прости меня, я думал тебя шутом при себе сделать, а теперь ты мне наследник и сын... Я рад этому и превознесу тебя еще больше надо всеми... Скажи, чего ты желаешь...
Петро на эту речь отвечал почтительно:
— Государь и отец мой, не говори об услуге, которую удалось рабу твоему сделать. Я всю мою жизнь желаю быть тебе полезным и угодным. У меня еще есть деньги, не прикажешь ли ты мне сделать еще какой-нибудь расход. Прикажи, я готов.
Царь Агон задумался и потом отвечал:
— Много разных нужд в государстве... Тогда Петро сказал ему:
— Вот кругом столицы твоей множество сел разорено и сожжено царем Политекном. Не прикажешь ли, я выдам деньги на устройку их, чтобы бедным людям не жить зимой в шатрах и пещерах?
Царь Агон удивился и обрадовался.
Петро велел принести множество малых бочонков.
Заперся и наполнил их сам золотом, потом, растворив двери, приказал навьючить мулов и разослал их по всем разрушенным селам.
Царь Агон не верил, и поверил только, когда, взойдя на свою каменную семиэтажную башню, под деревянный зеленый навес, в зрительную трубу увидал, что по двум большим дорогам и по долине к северу и по долине же к югу идут мулы и на каждом по два бочонка с золотом; а по всем горным тропинкам и направо и налево от города с трудом великим один за другим всходят тоже мулы, и у каждого на спине по два бочонка с золотом.
Тогда царь сказал завистникам:
— Видите, вы напрасно говорили мне, что этот Петро ленивый пастух, и только и знает, что гулять с моей дочерью по саду, спать и кушанье царское кушать.
— Подожди еще, царь, что будет дальше! — сказали лукавые люди.
Петро еще одну неделю прожил с царевной, не выходя из загородного ее дворца. Всю неделю они кушали, музыку слушали, веселились, ходили, взявшись за руки, одни по саду и любовались друг на друга.
Царевна спрашивала у Петро:
— Петро, муж мой, апрельский цветочек мой и майский розан, много ли любишь ты меня?
А Петро ей отвечал:
— Апрельский цветочек и майский мой розан, видно, много я тебя люблю, когда я заплатил за тебя семь полных бочек золота.
— А сам чего ты желаешь теперь, Петро мой прекрасный? Хочет чего-нибудь душа твоя?
Петро качал головой и говорил ей:
— Ничего, кажется мне, душа моя уже и не хочет. Все хорошо.
В следующий воскресный день после литургии Петро опять в многоценных одеждах сел на долгогривого коня своего и поехал посетить царя Агона, тестя своего... А за ним и все молодые слуги его.
