Его прервало появление в гостиной нового действующего лица.
— Привет, Иэн, — тут же переключил на него внимание сэр Бернард, — как поживает архиепископ?
Иэн Кейтнесс был приходским викарием в Йоркшире и доводился крестным отцом Филиппу. Это был высокий человек, видимо, ровесник сэра Бернарда, выглядевший так, как и должен выглядеть аскетичный священник, но скорее по чистой случайности, ибо никакой особой аскезы он не практиковал. Зато он принимал жизнь достаточно серьезно и (как часто случается) приписывал свой характер своей вере. Из-за этого он не совсем удобно чувствовал себя с людьми с иным характером, которые занимались тем же самым, и дружба с сэром Бернардом на протяжении всей жизни наверняка сохранялась потому, что тот деликатно уклонялся от обсуждения вопросов веры и церкви. Как христианин сэр Бернард наверняка невыносимо раздражал своего друга: он иногда считал его… трудно сказать кем: сам сэр Бернард иногда именовал себя неохристианином, «подразумевая, — говорил он, — как большинство нео, того, кто пользуется преимуществами, не принимая во внимание недостатки. Как неоплатоники, неотомисты или жители эпохи неолита». В тех редких случаях, когда Кейтнесс приезжал в Лондон, он всегда останавливался в Кенсингтоне, в еще более редких случаях, когда сэр Бернард ездил в Йоркшир, он всегда ходил в церковь.
— Я весьма обеспокоен, — сказал Кейтнесс в ответ на приветствие друга. — Правительственные газеты наживают капитал на зверствах в миссиях и требуют выступления войск.
— Каких зверствах? — с удивлением спросил Филипп. — Я пару недель провел в Дорсете и совсем не видел газет.
— В Центральной Африке одновременно произошло несколько национальных восстаний, — рассеянно ответил Кейтнесс. — Погибли христианские миссионеры. Архиепископ очень обеспокоен, как бы правительство не использовало этот повод для начала военных действий.
— А почему нет? — глядя на него, сказал Филипп.
Кейтнесс резко взмахнул рукой.
— Потому что их долг — умереть, если потребуется, — сказал он, — это условие их призвания. Потому что за мучеников Церкви не должны мстить светские власти.
— Весьма необычный взгляд для Церкви, — пробормотал сэр Бернард. — Все это довольно странно. Сегодня мне сказали, что хедив[3] покинул Каир на британском военном корабле. Полагаю, это работа антропологических идолов Роджера.
— Тогда давление на Египет должно быть довольно сильным, — сказал Кейтнесс. — Ну да это не наше дело. Конечно, мы не можем возражать против шагов правительства, пока они не используют миссии как повод. Архиепископ известил общества, разославшие эти миссии, что газетам нельзя давать никакого материала — ни фотографий, ни чего-либо еще.
