— О, вполне, — сказал африканец. — Полиция сделала свою работу, а я живу неподалеку.
Роджер взглянул на часы.
— Без четверти десять, — сказал он, — лучше немного подождать. Я не совсем уловил вашу мысль о Гомере. Поговорим еще, а потом я пройдусь с вами. Сэру Бернарду, надеюсь, тоже будет интересно. Эпиграфом для своей книги он поставил строчку из Гомера, как раз напротив особенно мерзкого рисунка на титуле.
— О, а я и не знал, что ты так далеко в нее углубился, — усмехнулся сэр Бернард.
— Обычно после обложки я все-таки даю шанс титульному листу, — сказал Роджер. — Это книга о желудке, — объяснил он Инкамаси, — с девятью большими фотографиями и примерно пятьюдесятью иллюстрациями одна другой хуже. Когда ее издали, сэр Бернард раздал по экземпляру друзьям. Он, конечно, понимал, что они не станут ее читать, но хотел услышать, почему. По-моему, никто не сознался.
— Мне было бы интересно, — сказал гость. — Я немного занимался медициной, прежде чем стать юристом.
— Ну, в настоящее время она погребена под Рабле, Свифтом и Улиссом, — Ингрэм ухмыльнулся сэру Бернарду, — но я отрою ее к вашему следующему приходу. «Не дам и не продам, а одолжу лет на полсотни».[18] Но не подарю. Оставлю себе усмирения ради.
— Думаю, мне пора идти, — сказал Инкамаси, отставляя чашку. — Спасибо, миссис Ингрэм, вы были так добры.
— Ну, как хотите, — сказал Роджер. — Филипп, ты составишь нам компанию?
— Да, конечно, — ответил Филипп, хотя до последнего момента надеялся, что ему не придется защищать этого неприятного чернокожего от неприятных белых.
— Филипп, — шепнула ему Розамунда, вцепившись в него, — пожалуйста, не ходи. Мне он не нравится.
— Надо, — шепнул он в ответ. — Я ненадолго, дорогая.
— Мы все пойдем, — сказал сэр Бернард. — На улицах неспокойно. Я не уверен, мистер Инкамаси, что в такое время надо отказываться от предложения правительства вывезти дружественных союзников. Если вы живете один…
Африканец размышлял.
— Не стоит беспокоиться, я прекрасно доберусь сам, — сказал он. — Они не нападут во второй раз.
— Ну как же! — саркастически воскликнул Роджер, — кто же не знаком с кодексом уличных шаек — никогда не нападать на одного человека дважды! Ерунда, дружище, никогда не знаешь, кто болтается поблизости. Я бы вообще на вашем месте остался у нас. Мы же предлагали.
— Пожалуйста, оставайтесь, — попросила Изабелла.
Казалось, Инкамаси колеблется, но через мгновение он принял решение:
— Нет, извините, мне надо идти. У меня есть причины…
