На крыльце сэр Бернард и Роджер задержались ненадолго и были вознаграждены зрелищем выходящего Консидайна. Он внимал круглолицему человеку, то ли мистеру Паттону, то ли мистеру Фотерингею, но заметив Роджера, оставил своего спутника и подошел к ним.
— Ну-с, мистер Ингрэм, — сказал он, пожимая руки, — не ожидал увидеть вас здесь.
— Да вот, — снова замялся Роджер, — я сопровождал… — он завершил объяснение, представив своих спутников.
— Ну, разумеется, кто же не слышал имя сэра Бернарда, — сказал Консидайн. — Это же вы объяснили нам все о желудке?
— Думаете, это так важно? — ответил сэр Бернард.
Консидайн пожал плечами.
— Пока человеку без желудка не обойтись, — серьезно сказал он, — однако будем надеяться, что это ненадолго. В общем-то, очень ненадежная штука, как вы полагаете?
— Чем же прикажете довольствоваться, — возразил сэр Бернард, — за неимением лучшего?
— Но разве у нас нет лучшего? — спросил Консидайн. — Мы же не такие бедолаги, как Розенберг, который не сумел жить воображением. И вот, несмотря на свой ум и желудок, умер не насытившись.
— Обычно человек считает, что пока ему не прожить что без ума, что без желудка, — продолжал странную полемику сэр Бернард.
— «Обычно! Пока!» — воскликнул Консидайн. — Надо смотреть дальше и шире! Когда люди любят, когда они в пылу созидания, когда они горят верой, какой им тогда прок что от ума, что от желудка?
— Это ненормальные состояния, — не согласился сэр Бернард. — В них попадают, но из них возвращаются.
— Тем более жаль, — внезапно сказал Роджер. — Вы знаете, это правда. В состоянии подлинного восторга кажется, что пища не нужна.
— Именно, — улыбнулся ему Консидайн. — Поэты вас чему-то да научили, мистер Ингрэм.
— Но человек действительно возвращается, — как-то жалобно возразил Роджер, — и «тогда ему нужны и пища, и рассудок», — добавил он.
Консидайн внимательно смотрел на него.
— А как по-вашему, так ли уж нужно возвращаться? — спросил он, понизив голос.
Роджер нетерпеливо ответил:
— О черт, да откуда мне знать? Я просто говорю, что человек возвращается. А нужно или не нужно — понятия не имею! И то, и другое глупо.
— Ну, не так уж и глупо, — ответил Консидайн тихим рокочущим голосом.
Слова повисли в тишине, словно бросая вызов. Роджер стоял, притопывая ногой по тротуару. Филипп терпеливо ждал. Наконец сэр Бернард спросил:
— Вы случайно не знакомы с наследниками, мистер Консидайн?
Глаза Консидайна вспыхнули.
— Ну вот, — сказал он, — хотите иронии — получите. Да, я их знаю — по крайней мере, знаю о них. Когда-то я вообще хорошо знал эту семью. Они правоверные евреи, живут в Лондоне, потому что им не на что вернуться в Иерусалим. Терпеть не могут лондонских язычников. Фанатично — вы бы сказали, безумно — привержены традициям Израиля. Кстати, они обходятся почти без пищи, сэр Бернард, изучают Закон и им же питаются. Они в самом деле пережили второе рождение и существуют в ином мире, не в том, в котором были рождены. Как вы думаете, что они сделают с состоянием Саймона Розенберга и его драгоценностями?
