Ребята из общежития приволокли радиолу, которую Гошка наладил накануне. Он запротестовал, радиола ведь общежитская! «Не темни, старик, — сказали ему, — все знают, что она списанная». — «А как же вы?» — «А нам под гитару привычнее». — «У нас и электричества еще нет», — не сдавался Гошка. «Будет тебе электричество, — ответили ребята, — в двадцатом веке живем — не проблема три столба вкопать…»
А потом на пороге появился и сам Вася Иваныч. Он был все в том же жестяном плаще, хотя на дворе стояла сухая погода. Нюся была одна, сидела, вырезала бумажные занавески.
С хмурым начальственным видом Вася Иваныч обошел преобразившийся зимник. Для чего-то просунул голову в пустые переплеты окна, пощелкал ногтем по раме, проговорив с усмешкой: «Гошкина работа, ну-ну…» Потом, гремя полами плаща, присел на пороге и, доставая блокнот, проговорил — не то осуждающе, не то одобрительно:
— Настырные же вы ребята, честное слово!
Он тщательно написал несколько строчек, подал листок Нюсе.
— Что это? — опросила она.
— Пойдешь в кладовую и получишь, что написано. Три квадратных метра стекла и стол канцелярский. — И, подумав, строго добавил: — Стол даю напрокат, пока свой не заимеете, а за стекло заплатишь, сколько там положено…
— Спасибо, — оказала Нюся, — но мы же не просили.
— Ну и что же, что не просили! — вспыхнул всегда сдержанный Вася Иваныч. — Подумаешь, гордые какие! Что же, так и будете с голыми переплетами дожидаться зимы? Дунет дождь с ветром — и всей твоей бумажной декорации как и не было! А без элементарного стола — тоже какая жизнь? Я, предположим, к вам в гости приду, а у вас даже выпить не на чем… Не просили…
И он вышел за дверь. Но направился не в поселок, а куда-то дальше, вниз по ручью, должно быть, на буровые вышки.
С побелкой ничего не получилось. Известь оказались никуда не годной, серые неоштукатуренные стены смотрели уныло, щелястые брусья придавали жилью старческий вид.
Гошка поймал бухгалтера перед самым отлетом его в город, сунул ему десятку и попросил купить рулон обоев. Обоев Кукарский не нашел, но, решив, что ни с чем возвращаться не стоит, накупил на всю десятку бумажных изогизовских плакатов.
Гошка был рад и этому. Три стены они с Нюсей сделали белыми, наклеив листы обратной стороной, а четвертую — от пола до потолка — в плакатах.
— Третьяковская галерея, — сказал Гошка. — Вход бесплатный.
