Никто нам не встретился. Мы добрались до лифта, спустились на первый этаж и вышли через вестибюль на улицу, не увидев ни души.
На углу в "Крайслере" нас ждал Мики.
- Ты свободен, - сказал я ему. И он ушел.
Габриэлу мы усадили между нами, и Коллинсон завел мотор. Когда мы проехали три квартала, он спросил:
- Вы уверены, что ее надо везти домой
Я ответил, что уверен. Он замолчал, а еще через пять кварталов повторил вопрос и добавил что-то насчет больницы.
- А может, в редакцию газеты-огрызнулся я.
Еще три квартала в молчании, и опять началось:
- Я знаю одного врача...
- У меня есть дело, - сказал я. - И у себя дома мисс Леггет в ее теперешнем виде будет мне в этом деле полезна. Поэтому она едет домой.
Он насупился и сердито напал на меня:
- Вы готовы ее унизить, опозорить, подвергнуть ее жизнь опасности ради какого-то...
- Ее жизнь в опасности не больше, чем моя и ваша. Просто она немного перебрала какой-то дряни. Сама перебрала.
Та, о ком шла речь, была жива и даже сидела с открытыми глазами, но от происходящего была так же далека, как если бы находилась в Финляндии.
Нам полагалось повернуть на следующем углу. Коллинсон, с отвердевшим лицом и устремленным вперед тяжелым взглядом, продолжал ехать прямо и довел скорость до семидесяти километров.
- На следующем углу поверните, - приказал я.
- Нет, - ответил он и не повернул. На спидометре было 80, и прохожие уже поворачивались нам вслед.
- Ну-сказал я, выпрастывая руку, прижатую к боку девушки.
- Мы едем по полуострову на юг, - твердо сказал он-. В таком состоянии она домой не вернется.
- Вон что. - .-проворчал я и быстро потянулся к приборному щитку. Он отбил мою руку и, держа руль левой, выставил правую, чтобы помешать, если я попытаюсь еще раз.
- Не надо, - предостерег он, увеличив скорость еще на десяток километров. - Вы знаете, что с нами будет, если вы...
Я обругал его, пространно, с досадой, от души. Он повернул ко мне лицо, полное праведного негодования-видимо, мои слова были не из тех, которые приличны в обществе дамы. И этого оказалось достаточно.
Голубой "седан" выскочил из поперечной улицы перед самым нашим носом. Коллинсон уже вернулся к своим водительским обязанностям и от столкновения уйти успел-только не успел сделать это аккуратно. От седана мы прошли сантиметрах в пяти, но нас занесло. Коллинсон сделал все, что мог, он попытался овладеть машиной, вывернул в сторону заноса, но в дело вмешался бордюрный камень. Высокий и твердый, он не пожелал посторониться. Мы налетели на него боком и опрокинулись как раз на фонарный столб. Столб переломился и грохнулся на тротуар. Открытый "Крайслер" выбросил нас. Из сломанного столба с шумом вырывался светильный газ.
