А теперь они исчезли, думал Снибрил. Или их осталось совсем немного, и они занимаются охотой где-то в окрестностях города. Никто ничего о них не знает, — кем они были, чем занимались. Никто не помнит даже их имен. С нами такого не должно случиться…
Теперь человечки стали неразговорчивыми. «Должно быть, для них это все равно что ослепнуть, — думал Снибрил. — Мы привыкли не знать того, что должно случиться…»
Пару часов спустя они выбрались на дорогу дьюмайи. Она была белая, вымощенная расщепленными ворсинками, уложенными конец к концу, край к краю. Через каждые несколько сот ярдов им встречалась ворсинка, вырезанная в форме указующего перста. Все пальцы указывали в сторону Уэйра.
Некоторое время они ехали по этой дороге. Местами дорога была испорчена, по-видимому, когда Ковер двигали, и чтобы обойти выбоины им приходилось забираться в чащу ворсинок.
Там-то они и нашли легион или то, что от него осталось. Солдаты дьюмайи сидели или лежали среди ворсинок у обочины дороги. Некоторые спали. Некоторые были ранены.
Он видел множество солдат в Тригон Марусе, но там они просто стояли на страже. Эти же выглядели помятыми, их мундиры были изодраны в лохмотья и у многих запятнаны кровью.
Когда Снибрил проезжал мимо, они даже не потрудились поднять головы. Но некоторые заметили дефтминов и стали толкать друг друга в бока. Один или двое потянулись к своим мечам.
Дефтмины тоже начали переговариваться, забормотали что-то. Они сомкнули ряды и с подозрением смотрели на дьюмайи.
Снибрил повернулся в седле.
— Не затевайте заварухи, — рявкнул он.
— Почему бы и нет? — спросил какой-то мрачный голос из рядов дефтминов. — Это дьюмайи.
— А вы бы предпочли, чтобы они оказались моулами? Да?
Он направил Роланда к группе солдат, сидевших на поваленной ворсинке.
— Где ваш начальник? — спросил он.
Дьюмайи оглядели его с головы до ног.
— У нас его нет, — сказал один. — Генерал убит.
Наступило молчание.
— Я думал, вы поинтересуетесь, кто мы такие, — сказал Снибрил.
— Мы слишком устали, чтобы интересоваться чем-либо, — сказал солдат, опираясь спиной о ворсинку и откидываясь назад.
— Встать прямо!
С минуту Снибрил не мог понять, кто это сказал. Потом сообразил, что это были его собственные слова.
К его изумлению, солдат заставил себя подняться.
— А теперь отведи меня к офицеру более высокого ранга! — сказал Снибрил. «Я не должен говорить „пожалуйста“, — подумал он. — Я не должен дать ему возможности размышлять. Он привык выслушивать приказы. Ему легче подчиняться приказам, чем думать».
