— Это из-за Ночи Костров, — сказал Джонни. — Слишком много народу повзрывалось на фейерверках, вот и придумали Хэллоуин, чтобы просто надевать маски и наряжаться.
— Миссис Ментор говорит, это все попахивает черной магией, — заявил Холодец.
Миссис Ментор жила по соседству с Джонсонами и славилась странным отношением к таким явлениям жизни, как, например, прослушивание записей Мадонны на полной громкости в три часа ночи.
— Может, и так, — не стал спорить Джонни.
— Она говорит, в Хэллоуин ведьмы переходят все границы, — продолжал Холодец.
— Что? — Джонни наморщил лоб. — Зачем? Хотят попутешествовать, поглядеть на эти самые… как их… Канарейские острова?
— Наверное, — пожал плечами Холодец.
— Н-ну… в общем, неглупо. Они же старые, им, наверное, в мертвый сезон делают скидку, — сказал Джонни. — Моя тетка может куда хочешь доехать на автобусе почти задаром, а она никакая не ведьма.
— Тогда непонятно, чего миссис Ментор волнуется, — пожал плечами Холодец. — Ведь если все ведьмы укатят в отпуск, здесь станет куда спокойнее…
Они миновали чрезвычайно декоративный склеп — он мог похвастать даже оконцами из кусочков цветного стекла. Трудно было представить, кому может взбрести в голову заглядывать внутрь, но еще труднее было вообразить, кому может припасть охота выглянуть наружу.
— Не хотел бы я оказаться с ними в одном самолете, — задумчиво протянул Холодец. — Представляешь, ждешь ты отпуска, ждешь, вот наконец тебе его дают — осенью, ты садишься в самолет, а там все эти ведьмы летят за бугор!
— И поют «Мы едем, едем, едем»? — спросил Джонни. — Или «Вива-эх-спа-аниель»?
— Зато обслуживание в гостинице уж точно будет высший класс, — добавил он, подумав.
— Ага.
— Смехота, — сказал Джонни.
— Что?
— Я читал, — объяснил Джонни, — что в Мексике или где-то еще есть обычай каждый год на Хэллоуин всем отправляться на кладбище и устраивать там большую фиесту. Понимаешь, они вроде как не въезжают, почему человек должен оставаться в стороне от событий, если он умер.
— Елы! Пикник? Натурально на кладбище?
— Да.
— А жмурики, небось, шпроты таскают? Представляешь — из земли лезут зеле-еные светя-я-ящиеся ру-уки… — замогильным голосом провыл Холодец.
— Вряд ли. И вообще… в Мексике не едят шпроты. Там едят тор… ну, эту…
— Тортиллу.
— Вот-вот.
— Спорим, — сказал Холодец, озираясь, — спорим… спорим, тебе слабо постучать в одну из этих дверей. Спорим, за ними затаились покойники.
— А чего им таиться?
Холодец подумал.
