Наблюдая за ним, я заметила в его глазах удивление и уловила какое-то непонятное выражение, напоминающее страх.
— Здесь упоминается ваше имя, — напомнила я.
— Да, — отозвался он каким-то странным голосом. — Я это заметил.
— Вы узнаете почерк?
Он быстро взглянул на меня:
— А вы, Дениз?
— Боюсь, что нет.
— Я тоже не узнал. Это может быть записка от его сестры. Она живет в Портленде.
— На музейной карточке профессора?
Джон отвел взгляд:
— Почему вы думаете, что это карточка отца, Дениз? Картон в таком состоянии, что это трудно установить. Хотя, конечно, это может быть записка Ллойду от кого-нибудь из домашних, даже от горничной! Например, от Эдны! — Он помолчал. — Бедный Ллойд был донжуаном. — Затем покачал головой и засунул портсигар в карман. — Это был единственный недостаток Ллойда. В остальном же лучшего друга было не найти. Полагаю, Анжело рассказал вам, что он погиб, пытаясь спасти отца? — Его странные, светлые, проницательные глаза неотрывно смотрели на меня.
— Да, — подтвердила я.
— Тяжелое было время, Дениз! Мы все стараемся не вспоминать об этом. — Он почему-то смутился. — Ваша находка потрясла меня... Я пытался спасти Ллойда в то утро, но не успел. Мне удалось спасти отца, но не беднягу Ллойда. Ужасно! Увидев портсигар, я все живо вспомнил. Впрочем, могло быть и хуже, Дениз! Я был бы вам благодарен, если бы вы никому не рассказывали об этом.
Я поняла, что он думает о профессоре. Джон выглядел настолько встревоженным, что меня захлестнула волна сочувствия.
— Хорошо, Джон, — кивнула я. — Никому ничего не расскажу.
— Хорошая девочка! — Он с явным облегчением улыбнулся и слегка похлопал меня по плечу. — Простите. Что-то я озяб, а после такого шока мне и подавно нужно выпить...
Он налил себе виски, а я поднялась к себе. Теперь, как всегда, прежде чем войти в мою комнату, я прислушалась, но там все было нормально, а Эдна шла по коридору, неся на подносе чай. Это, казалось, было единственной британской чертой, которую многие поколения Уайгандов сохранили со времен роялистов.
Я снова попыталась почитать, но безуспешно. Эдна принесла мне горячий чай с бисквитами, которые в Уэруолд-Хаус называли на английский манер лепешками, полагаю, по той же причине, по которой здесь подавали не кофе, а чай, и приветливо проговорила:
— Жаль, что сегодня нет солнца, мисс Стан-топ! Хорошо вчера прогулялись?
— О да, — солгала я. — Очень. Дошла до Тайной пещеры и забралась на Бикон-Крэг.
— Бикон-Крэг еще куда ни шло, — заметила она. — Но приближаться к Тайной пещере или к старому дому на ферме я бы ни за что не стала. Во всяком случае, одна. В деревне говорят, что там водятся привидения.
