Джазовые портреты | страница 68

В музыке Гила Эванса присутствует незамутненная, как северное сияние, острота чувств. Твердая воля и сдержанная чистота. Возможно, на палитре его звуков отразилось и то, что он родился в Канаде. Хотя, может, это просто индивидуальное качество. А ведь Оскар Питерсон тоже родился в Канаде. В любом случае до конца своих дней Гил Эванс занимал на джазовой сцене совершенно особое место, оставаясь стильным индивидуалистом, не знающим компромиссов. Его музыка не надоедает, сколько бы вы ее ни слушали. Она полна свежих открытий и интеллектуальных радостей. В этой музыке нет ни малейшего намека на клише. Я не очень здорово разбираюсь в искусстве аранжировки, поэтому можно только предположить, сколько времени и сил понадобилось Гилу Эвансу для того, чтобы выжать из себя такие сложные и искренние ноты. Плодовитостью он не отличался, так что удивляться тут нечему.

В 1941–48 годах, когда Гил Эванс работал аранжировщиком в оркестре Клода Торнхилла (одном из моих любимых биг-бэндов), он предлагал удивительно смелые по тем временам аранжировки, которые даже сейчас кажутся новыми и оригинальными. Позже, познакомившись с Майлзом Дэйвисом, он сделал аранжировки композиций «Moon Dreams» и «Boplicity» с его альбома «Birth of the Cool». Однако большинству джазовых фанатов он стал известен после того, как Майлз, подписавший контракт с «Коламбиа Рекордз», пригласил его в свой оркестр, полностью доверив аранжировку нескольких альбомов. Удивительно слышать в полном напряжения, насыщенном звучании альбомов «Sketches of Spain» и «Porgy & Bess» столь нетипичные для джаза нотки. Труба Майлза в одно мгновение разбивает возводимую Гилом звуковую преграду. Однако Гил не сдается и напирает вновь и вновь. Слушая их, хочется вдохнуть полной грудью. Спор эгоиста с индивидуалистом — красивое и захватывающее зрелище.