– Какие версии высказала ваша мама?
– Отец мог вкладывать деньги в драгоценные камни или ювелирные изделия. В семье, по ее словам, ничего суперценного из поколения в поколение не передавалось. Но, может, было что-то со стороны отца? От заводчиков? Или от священников? Если только оттуда… Он мог не говорить маме и нам, дочерям. Возможно, все должно было перейти к сыну, как продолжателю рода. К сожалению, я не могу спросить у него прямо.
Перед обедом меня вызвали к себе оба начальника. В кабинете Ивана Ивановича на столе лежал раскрытый номер журнала, поступивший и в мой отдел.
– Мы в курсе, что тебе тоже прислали, – заявил Загорулько.
– Это как-то скажется на нашем бизнесе?
– В офис по основному телефону уже звонили трое журналистов насчет интервью с тобой. Одна баба спрашивала, согласишься ли ты на эротическую съемку с сестрами. Секретарша всем отвечает, что ты не даешь интервью по поводу выходок своих сестер. Сниматься для эротических изданий не будешь, а по всем вопросам такого рода им следует обращаться к твоим сестрам и отцу. Или, может, снимешься на фоне какого-нибудь спроектированного тобой дома?
Иван Иванович хитро посмотрел на меня. Я закатила глаза.
– А с чего это она вдруг? – второй мой начальник, Сергей Михайлович, кивнул на журнал. – Лет ей сколько?
– Тридцать два.
– Поздновато начинать карьеру в эротике, как, впрочем, и в порно, – заметил он с видом знатока. – Хотя с нынешними технологиями и в пятьдесят лет можно этим заниматься. Но зачем?!
– От меня вы что хотите? – посмотрела я вначале на Ивана Ивановича, потом на Сергея Михайловича.
– Наша пресс-служба предлагает поместить официальное объявление на нашем сайте. Они сформулируют, как надо. Секретарши всем журналистам будут отвечать соответствующим образом. Но тебя точно будут поджидать у офиса и у дома. Надо подготовиться, Кира.
– Я найду, что ответить.
– А у Шуры на самом деле такое хорошее тело? – поинтересовался Сергей Михайлович и в очередной раз взял журнал в руки.
– Серега! – рявкнул Иван Иванович.
– Мне просто интересно, это фотошоп или нет? Если баба в тридцать два года так хороша, то, конечно, можно сниматься.
Я не могла ответить на вопрос. Я давно не видела Шуру живьем. Вообще-то, сейчас косметология и пластическая хирургия сделали огромные шаги вперед. Я точно знала, что моя сестра Ольга вживляла в попу какие-то нити, а одна ее коллега вставляла имплантаты с каким-то особым плотным силиконовым наполнителем, разработанным специально для этой зоны. Шура тоже могла что-то с собой делать, причем и с лицом, и с телом.
