КАК МАРУСЯ НА МЕНЯ РАССЕРДИЛАСЬ
Там под ветками тоже стояли палки. И я сказал Марусе тихонько:
- Давай потрясём!
А она не хотела. А я хотел нарочно толкнуть палку, чтоб слива упала. И толкнул ногой. А они не упали - ни одной.
Маруся рассердилась и взяла и дёрнула меня за ухо. И сказала:
- Ты не слухать! Ты не слухать!
А я её хотел кулаками бить: зачем она меня за ухо?
Она меня поймала за руку и сказала:
- Ось сейчас до Матвея Ивановича поведу. Он тебя с саду выженит.
А я сказал:
- Вовсе не выженит, а я бабушке скажу, что ты меня за ухо.
А она сказала:
- А я скажу, что ты палку пихнул.
А я сказал, что не пихнул, а нечаянно.
А она сказала:
- Ты ещё брешешь?
И хотела уходить.
А я побежал за ней и стал кричать потихоньку:
- Как это брешешь? Как это брешешь?
Это я потому так кричал, чтобы она не сердилась.
Я очень испугался, что она уйдёт. И тогда я буду один.
А она всё шла и говорила:
- А вот так и брешешь. Ты палку сам пихнул, а говоришь, что не хотел. Значит, неправда. Значит, ты брехун.
А я заплакал. И кричал:
- Не брехун! Не брехун!
И вдруг идёт дядя. И на спине несёт корзинку.
Дядя стал и говорит:
- Кто брехун?
А Маруся сказала:
- Кто брешет, тот и брехун.
И взяла меня за ручку. И мы пошли.
Я Марусе сказал, что я теперь не брехун и больше не буду палок пихать. А она достала из кармана семечек кабаковых и мне дала.
А потом села на корточки и мне рукавом всё лицо вытерла. Потому что я плакал.
Я стал есть семечки. Только я так скоро не мог, как Маруся.
А она вдруг встала и показала пальцем.
Я посмотрел. А там было дерево, и на нём всё круглые яблочки. Маленькие, как орешки.
Их было очень много. На дереве листьев было очень мало, потому что всё яблочки, яблочки. Я стал кричать:
- Ура!
И стал бегать кругом, чтоб смотреть на это дерево и на кукольные яблочки.
Маруся сказала, что их так не едят, а из них только варенье варят. И потом - что сейчас они не готовы. И ещё долго надо ждать, когда они будут готовы. Тогда их будут срывать.
А потом мы пошли дальше. И там опять стояли лестницы, а на лестницах тёти.
И там срывали с дерева сливы, только не жёлтые, а синие. И тоже клали в корзинки. И около них был дядя Опанас.
Он сказал:
- Га, Алёшка?
И все стали на меня смотреть и кричали мне:
- Лёшка! Лёшка!
А дядя Опанас сказал:
- Держи шапку!
А я не знал, что делать. Тогда дядя Опанас снял с меня шапку и дал её мне в руки. Я её стал держать, как мешочек. Он мне туда наложил слив. До самого верху. И даже немножко больше. Я не мог их есть, потому что боялся отпустить шапку.
