— Ах да… во-вторых, украшения — очень личный подарок. Есть п…
— Да-да, я знаю. Есть правила, — закончил он, сердито нахмурив брови, и взял ее за руки. — Не отговаривайте меня, Филиппа. Я предупредил, что буду ухаживать за вами. Если вы хотите, чтобы я поступал, по-вашему, я готов. До определенного предела. Но если вы будете продолжать твердить свое проклятое «вы не можете делать то» и «вы не можете делать это», глядя на меня со… страстью в глазах, я немедленно посажу вас в коляску и не остановлюсь, пока мы не окажемся в Гретна-Грин. Вам понятно?
Ее дыхание участилось. Каждая клеточка ее тела желала придвинуться чуть ближе к нему — так, чтобы их губы встретились.
— Сделайте это, Филиппа, — едва слышно выдохнул он. — Поцелуйте меня.
Она не шевельнулась, хотя была уверена, что будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
— Я не буду указывать вам, что вы не должны делать, — пролепетала она дрожащим голосом, — но скажу, что вам следует делать. Если вы хотите… сделать это правильно. Если вы всерьез… ухаживаете за мной.
— Не говорите так, — ответил он. — Звучит глупо.
— Беннет! — возмущенно воскликнула она.
— Я уже очень давно один, Филиппа, и хочу на вас жениться. Вот и все мои намерения.
Она отстранилась — на это ее подвигли последние еще сохранившиеся крохи здравого смысла.
— Женщине нравится, когда ее преследуют. Но не в буквальном смысле слова.
— Хорошо, я не буду гоняться за вами по улице, — согласился Беннет, и его чувственный рот скривился в насмешливой улыбке.
— Правильно. Поэзия, пикники, танцы, прогулки — все, что можно делать вдвоем. Но не подарки. Потом цветы. И только после этого — более интимные дары, такие как украшения.
— Вы лишились чувств, когда я принес вам цветы, — напомнил Беннет.
— Но не две же дюжины красных роз! Я думала, вы это понимаете! До того момента вы называли меня загадкой, намекали на то, что не прочь поволочиться за мной. Результат — красные розы.
— А какие, по-вашему, менее угрожающие цветы? Филиппа насупилась.
— Вы меня дразните.
Капитан удивленно поднял бровь.
— Я сказал, что буду играть по вашим правилам. До определенного момента, конечно. И, как бы мне ни нравилось носить вас на руках, все же я бы предпочел, чтобы вы были в сознании.
Беннет явно хотел преодолеть период ухаживаний, запрещающий подарки, как можно скорее. Что ж, если он настроен серьезно, у нее возражений не было.
— Маргаритки, — решила она, — белые или желтые.
— Маргаритки, — повторил он, протянул к ней руку и осторожно заправил за ухо выбившийся локон.
