Она завизжала, отталкиваясь руками, но было уже слишком поздно. Все это меня чуть ли не веселило, она была так медлительна. Ее руки ударяли по мне, пока я пила, но я ничего не чувствовала, вместо этого я думала, что кровь отнятая силой, гораздо вкуснее. Это странно, но так оно и было. Я не устанавливала правила.
Я выпустила ее, когда закончила, и она шлепнулась на ковер с такой силой, что из него поднялось облачко пыли. Она уползла прочь от меня, рыдая, и скорчилась под одним из столов. Я облизнула ее кровь с моих клыков и почувствовала, как они втягиваются назад… о, Боже, в ближайшие дни я собираюсь с этим разобраться. Синклер мог выпускать и втягивать свои клыки, когда захочет.
Мммм….Синклер.
— Итак, подведем итог, — сказала я и наклонилась, чтобы видеть ее под столом, — не отвлекай меня, когда я работаю, не перебивай меня… на самом деле. Не трогай меня, если я тебя не позову. Фактически лучше вообще не разговаривай, пока я с тобой не заговорю сама. Я рада, что мы поболтали, — весело закончила я. Было так приятно огласить во всеуслышание новые правила. — Увидимся позже. О, и мне нужен чек на три тысячи долларов. В Маршал Филд будет распродажа.
Я ушла, тщательно закрыв за собой дверь библиотеки. О, надо же — дверной замок работал, несмотря на то, что я погнула ручку внутри. Я должна вознаградить себя уже за то, что не разломала его.
— Напиши четыре тысячи долларов.
Я налетела на Марка по дороге в комнату — надо было надеть туфли и взять ключи от машины. Он был непричесан (поразительно как кто-то с такими жесткими и короткими волосами умудрялся выглядеть так, будто ему требовалась расческа), а его больничная форма была в беспорядке.
— Почему ты здесь? — спросила я его.
— У меня завтра двойная смена, поэтому Доктор Абрамс разрешил мне сегодня уйти пораньше, — он уставился на меня, — У тебя кровь на твоих…
— Нет, — сказала я, — я имею ввиду, почему ты здесь? Высасываешь из меня все соки как большая пиявка? У тебя есть твой отец, который болен, но вместо того, чтобы заниматься своими делами, ты околачиваешься здесь и суешь нос в мои дела. Платя сколько? Две сотни баксов в месяц за проживание в особняке? Ты ненавидишь свою работу, ненавидишь свою жизнь, за все то время, что я тебя знаю, у тебя даже не было свидания, не говоря уж об отношениях, и единственная возможность для тебя почувствовать, что ты хоть чего-нибудь стоишь — это влезать во все вампирские дела. Жалкий Доктор Спэнглер. Настоящее ничтожество.
