Следующим вечером…
— О, Мой Бог! — сказала педикюрша, — что вы сделали со своими ногами?
— Она была мертва в течении последних шести месяцев, — услужливо сказала Джессика с противоположного стула.
— Мне все равно, это не является оправданием. Боже, они похожи на копыта. Вы должны лучше ухаживать за ними. Что насчет того огуречного крема, что я давала вам прошлой весной? Он не наносится сам по себе, вы знаете.
— Я была занята, — сказала я в свою защиту, — ну, знаете, всякими делами.
Раскрывая убийства. Пытаясь управлять «Скрежетом». Удерживая себя от того чтобы не прыгнуть на Синклера. Ну, не то чтобы мне очень хотелось. Я думаю, будет справедливо признать, что мое желание к нему полностью исчезло. Я не хочу этих больших рук на мне, этих твердых губ на мне или этого большого… все равно исчезло, полностью исчезло.
— У всех есть дела, вы должны заботиться о своих ногах.
— И тогда они позаботятся о вас, — покорно произнесли мы с Джессикой.
Педикюрша как раз пилила мои пятки с помощью пемзы.
— Правильно! Видите девушки, вы слушаете меня. Дела — это не важно. О ногах надо заботиться в первую очередь.
— Угу, — может я и могла бы принимать ее всерьез, если бы она закончила школу раньше, чем двадцать мину назад, — я буду держать это в уме.
— Вот и чудненько пречудненько.
Джессика округлила глаза, а я скорчила рожу в ответ.
— Для богатой девушки у тебя слишком жесткие ноги.
— Отстать от меня блондиночка. Твои то не лучше.
— Да, но…
— Разве мы не установили только что, что нет ничего, ни единой вещи, важнее, чем уход за ногами.
— О, дай мне перерыв, — пробормотала я.
Педикюрша погрузила мои ноги в бурлящую воду, затем встряхнула бутылочку с лаком для ногтей.
— Хороший выбор, — сказала она мне.
— Я люблю классику, — ответила я, «Вишня в снегу» от Ревлон. Яркий темно красный. Я не любила темные оттенки на руках, но когда ногти на ногах такого цвета мне нравились.
— Вот так-то, — вздохнула Джессика, пока ее педикюрша полировала ее ногти, — я же говорил, что тебе это необходимо.
— Я и не спорю. Ей, на пару минут я даже забыла что моя сестра ребенок Сатаны.
— А как ее ноги?
— Не так хороши как ваши, — сказала я девушке, и это вероятно было правдой.
Когда я проснулась следующим вечером, мои ногти снова были не накрашены и не ухожены. И без намека на результат работы пемзой. Они выглядели точь-в-точь как в тот день, когда я умерла. Я поплакала минут пять, не над моими ногами, а над тем, что все это значило, а затем спустилась вниз и заперлась в библиотеки с книгой мертвых.
