Глубокий шрам, идущий от виска к подбородку, теряется на полпути в зарослях бороды. Я понимаю его состояние: он никак не решится идти до конца задуманного. Надо помочь ему... Пусть он еще немного осмотрится...
Наконец я выхожу из своего автомобиля и, мило улыбаясь, спрашиваю:
— Вы кого-то ищете, месье?
Он, кажется, искренне рад моему появлению. В его взгляде столько тепла, столько доброты, что он проникает до самой глубины моего сердца. Он цепляется за меня, словно малыш, которого мама первый раз в его жизни привела в магазин «Лафайет»[9].
— Я...
— Кто вам нужен?
— Я хотел бы встретиться с кем-нибудь...
У него певучий средиземноморский акцент.
— С кем именно?
— Я не знаю... Может, с комиссаром...
— Я — комиссар...
Чтобы убедить его в этом, показываю свое удостоверение.
— Вот и хорошо... Да,— бормочет он,— значит, я могу поговорить с вами.
— Конечно... Но пройдемте в мой кабинет...
Естественно, моя служба не связана с этим заведением,
но договориться с кем-нибудь ради общего дела не составит большого труда. Не стану же я рассказывать о тонкостях наших формальных отношений человеку, который горит желанием исповедаться. Потеря времени в таком случае чревата непредсказуемыми последствиями. Когда клиент созрел, его надо немедленно выслушать!
Мы входим в здание, и я сразу же встречаю одного из своих знакомых.
— Ты не мог бы мне уступить свой кабинет на пять минут,— шепотом спрашиваю я у него.— Мой клиент должен срочно разродиться!
— Какие могут быть проблемы! Тем более, что я убегаю!
— Ты мне друг!
Я ввожу своего клиента в кабинет Мэнье; небольшая тесная комнатка со столом, с несколькими полуразвалившимися стульями и картотекой дел.
— Садитесь...
Я протягиваю ему пачку «Житан». Этот классический прием всегда помогает мужчинам преодолеть разделяющие их социальные барьеры.
Мы закуриваем, и после первой затяжки я очень по-голливудски произношу ленивым голосом:
— Итак, старик, рассказывайте... Говорите откровенно... Это поможет упростить многие вещи...
Он зажимает сигарету двумя желтыми от никотина пальцами и сообщает:
— Меня зовут Анжело Диано.
— Итальянец?
— Да.
В глазах его мелькает удивление. Почему? Он ждет моей реакции, а потом спрашивает:
— Вы никогда не слышали обо мне?
Я присматриваюсь к нему. Закрываю глаза, стараясь отыскать в своей памяти это имя: Анжело Диано. Нет, определенно его имя мне ни о чем не говорит.
— Уверен, никогда не слышал раньше,— утверждаю я.
— Я нахожусь в розыске в Италии... За убийство!
