Я открываю дверь своего кабинета и включаю свет.
— Прошу вас, входите и будьте как дома! — приглашаю я остолбеневшего Бурже.
Ноги его становятся ватными, непослушными. Наблюдательный Берю, поняв это, помогает ему поудобнее устроиться в жестком кресле.
— Как ваша бедная голова? — спрашиваю я ночного сторожа авиазавода.
Он слишком потрясен, чтобы ответить мне.
Молчим и мы. Прислонившись к двери, Пино начинает разминать сигарету, превращая ее, как всегда, в лохмотья.
Берюрье сдвигает на затылок свою фетровую мочалку, которую он называет шляпой.
Пора начинать.
Бурже поднимает наполненные страхом глаза на мое доброжелательное лицо.
— Гладкое дело, правда? — спрашиваю я его.— Два трупа, да и вам досталось...
С большим трудом он отклеивает язык от розового нёба, чтобы промычать беззвучное «да».
Тогда я очень театральным жестом достаю из кармана знакомый ему пакет, увидев который он зеленеет.
— Тебе плохо, сокровище мое? — спрашиваю я.
Он молчит.
Я разворачиваю сверток и начинаю тасовать купюры словно карты.
— Это твои сбережения?
— Да... Я хотел купить мотоцикл...
— Придется подождать,— говорю я.— Немного, лет пять. Правда за это время цены могут подскочить...
— Но... Я...
— Да, корифей, ты! Ты решил надуть нас, обвести вокруг пальца, но пальцем в небо попал сам! Легенда о нападении на тебя шита белыми нитками. Я сейчас расскажу, как все было. Тебя купили за полкуска. За эти паршивые деньги ты отключил сигнализацию и отвлекал игрой в карты своего напарника, когда вор дважды проходил мимо вашего бюро. Только после того, как грабитель спокойно вышел с завода, ты отправился в свой очередной обход... Из которого тебя принесли мои коллеги. Ты сыграл роль пострадавшего... Я ошибаюсь?
Он отчаянно пытается защищаться:
— Но это неправда! Клянусь!
— Не стоит клясться! Ты не свидетель, а обвиняемый!
— Но вам должно быть стыдно так обращаться со мной. Моя голова просто раскалывается.
— Как и было обещано, вам сейчас сделают снимок.
Я обращаюсь к Берюрье, главному специалисту по раскрепощению хитрецов, молчунов и всякого иного отребья:
— Сделай рентгенограмму этому месье... Я думаю, что достаточно будет всего лишь одного снимка.
Берю разминает свои толстые сосискообразные пальцы.
— Итак,— выражает свои мысли специалист скудно, но зато очень доходчиво.— Или ты выкладываешь все, или ты получаешь все... сполна.
— Вы напрасно подозреваете меня. Я ничего не знаю!
Я...
Великолепный апперкот Берю обрывает лепет предателя, срывает его со стула и опускает на пол. Толстяк хватает двумя руками галстук поверженного и приподнимает его голову. Сторожу не хватает кислорода. Он задыхается. Он издает ужасные хрипы. Глаза его вылезают из орбит, как эскарго из своих раковин, соблазненные весенним ливнем.
