Евреи, которых не было. Книга 2 | страница 19
В декабре 1791 года издан указ о недозволении евреям записываться в купцы внутренних губерний, а в Москву они могли теперь приезжать лишь на известные сроки по торговым делам.
Так что если русские не имеют понятия о системе хазоке, монополии местных на предпринимательство и на работу, то и кагальные старейшины, и русские императорские власти действуют по одной логике: логике феодального общества. Им конкуренции не надо! Пусть будет тишь, гладь и всеобщая благодать!
«И вот этот указ 1791 года, для купцов еврейских сравнительно с купцами христианскими даже льготный, с годами превратился в основание будущей черты оседлости, легшей мрачной тенью на еврейское существование в России почти до самой революции» [6, с. 42].
«Еврейская энциклопедия» даже как-то оправдывает издание этого указа: мол, «центр тяжести указа 1791 года не в том, что то были евреи, а в том, что то были торговые люди: вопрос рассматривался не с точки зрения национальной или религиозной, а лишь с точки зрения полезности» [7, с. 592].
Вот-вот — никого не интересует, что сами люди думают об этом, и уж, конечно, ни у кого нет никаких незыблемых прав: ни У московских купцов, ни у евреев. Власть взяла и развела их в лучших традициях хазоки. Так и родилась черта оседлости, даже не из антисемитизма. Сама же «черта оседлости, несомненно, представляла собой самую репрессивную и тягостную составную часть всего корпуса российских законов, направленных на ограничение прав евреев» [8, с. 136].
Отмечу еще два очень важных обстоятельства:
1. Граф А. Р. Воронцов очень хорошо знает, что евреи Португалии и Голландии какие-то совсем не такие, как в Польше, Австрии и Белоруссии. Не такие, как ашкенази.
2. Решение о «введении черты оседлости» принимал фактически один человек — граф А. Р. Воронцов. А что, если бы он принял другое решение, более благоприятное для евреев?
После 1795 года, когда евреев в Российской империи стало по-настоящему много, возник прямо-таки «жгучий вопрос… Экономическая обстановка не мирилась с пребыванием чрезмерного числа торгово-промышленных людей среди крестьян» [9, с. 939].
«Для облегчения проблемы многие малые местечки были приравнены к городам — и так открывалась легальная возможность евреям оставаться жить здесь» [6, с. 43].
То есть назовем вещи своими именами: правительство само себя обманывает, чтобы уменьшить масштаб нестандартной ситуации и не так сильно напугаться. Не верь глазам своим! Евреи живут вовсе не в селах…
