— Очень нужно нам подслушивать ваши скучные разговоры!
— Зачем же отпираться, Моничка? — заметила Лиза. — Ну, мы слышали, о чем вы говорили. Что ж из того?
— Дело не в предмете нашего с ним разговора, в том, чтобы вы знали, что предметом этим были не вы. Тут долетает вдруг до слуха моего несколько слов обо мне. Как было не насторожить ушей! Обнаруживать же, что я понимаю вас, не было резонной причины: вы говорили обо мне — тема самая приличная. К тому же куда как приятно подслушать лестный о себе отзыв из прелестных девичьих уст!
— Пожалуйста, без колкостей, сударь!
— Тут зашла у вас речь о вчерашней авантюре, — продолжал Змеин. — Я мысленно зажал себе уши, но что прикажете делать, если мера эта не оказалась вполне состоятельною? Расслышав кое-что из вашего разговора и опасаясь, чтобы вы и в другой раз, перед менее снисходительным слушателем, не скомпрометировали себя подобным же образом, я почел своим долгом преодолеть природную флегму (что я второй Обломов — подтвердит вам всякий, кто мало-мальски знает меня), встал и пошел вот за ним. Я думал, что вы будете мне еще душевно благодарны.
В продолжение этой рацеи нашего философа черты Лизы начали мало-помалу проясняться.
— Мы где-то с вами уже встречались, — промолвила она. — Вы не из петербургского ли университета?
— Так точно.
— Что же вы не сказали нам этого с первого же начала? Ваш приятель, должно быть, также университетский? Его я, кажется, видела вместе с вами на лекциях.
— Да, мы с ним одного факультета и курса.
— Ну, вот. Знаете что? Вы, кажется, вовсе не такой злодей, как представилось нам сначала. Вы куда отсюда? В Интерлакен?
— В Интерлакен.
— И играете в шахматы?
— Играю.
— Послушайте, тут ужасная скука: хотите быть знакомым с нами?
— Но, Лиза!.. — шепнула ей Наденька, разгоревшаяся при последних словах сестры, если возможно, еще пуще прежнего. — Ведь он все расскажет своим товарищам…
— Да! — обратилась к Змеину экс-студентка. — Вы ведь ничего еще не говорили этим господам о сюжете нашего давешнего разговора?
— Нет, не успел.
— Так и не говорите. Молодым девушкам, знаете, конфузно. Стало быть, решено: мы знакомы?
— Пожалуй, мне все равно. А вы порядочно играете в шахматы?
— Вот увидите. Однако пора и узнать подробнее, с кем мы имеем дело. Кто вы, господа?
— Я и он, — сказал Змеин, указывая на Ластова, — кандидаты естественных наук, я — будущий мыловар, он — будущий просветитель юношества.
— А зовут вас?
— Меня Александром Александровичем Змеиным, его — Львом Ильичом Ластовым.
