Себастьян обратил внимание на то, что к мисс Келмслей, чье своенравное упрямство привело ко всему этому, в газетах относились с большой симпатией. На картинках ее изображали милой, невинной, напуганной, смущенной, растерянной, сопротивляющейся жертвой. Причем даже те, кто вкладывал в ее руку пистолет.
Зато уж его изображения были столь убийственными, что лорд Себастьян почувствовал себя не готовым к грядущему дню, когда пробило десять часов. Однако в покои Моргана он все же направился, не надев при этом ни галстука, ни сюртука.
Морган старался держаться спокойно, из чего Себастьян заключил, что брат относится к нему с некоторым неодобрением. Несмотря на свое болезненное состояние, он оделся в дневное платье.
— Как твоя рука? — поинтересовался Морган.
— Она опухла и все еще немного болит, но рана заживает хорошо, — ответил Себастьян.
За завтраком они почти не разговаривали. Собственно, они мало разговаривали с того самого мгновения два дня назад, когда Морган показал брату картинку.
— Дела становятся хуже, — промолвил Себастьян. — Я имею в виду скандал. Произошел неожиданный поворот событий.
— Знаю, — кивнул Морган. — Мама вчера принесла мне еще несколько картинок с гравюрами.
— Как это предусмотрительно с ее стороны, — съязвил Себастьян.
— Для нее положение в обществе значит очень много, — сказал Морган. — Более того, это все, что у нее есть.
— Мои тревоги куда более существенные, чем переживания нашей матери из-за каких-нибудь намеков, которые ей сделают во время светских визитов, — заметил Себастьян. — Изменилось отношение ко мне. Правда, совсем немного, но я не ошибаюсь. Мое влияние поставлено под сомнение. Я скомпрометирован, равно как и мисс Келмслей.
Реакция на скандал была нешуточной. Каслфорд немедленно отказался от серьезных переговоров. У некоторых членов парламента, которых повстречал Себастьян, глаза вспыхивали удовлетворенным блеском, когда они смотрели на него. Но еще более многозначительным стал тот факт, что его не пригласили на важную вечернюю встречу, хотя при обычных обстоятельствах лорд Себастьян непременно оказался бы среди приглашенных.
— Твои достижения могут кое-кого раздражать, — задумчиво промолвил Морган. — А твое растущее влияние кому-то может показаться слишком стремительным. Вокруг тебя всегда будут люди, которым окажется не по нраву человек заслуженный, во многом превосходящий их.
Да, возможно, некоторые заслуги Себастьяна помогли его карьере, но происхождение и кровь значили куда больше. Всем было известно, что, несмотря на активную деятельность в палате общин, лорд Себастьян заменял там своего брата. А его собственное место было в кармане Уиттонбери. Потому что Морган был не только маркизом: этот знатный вельможа принес собственные конечности в жертву доброй войне, а это придавало Себастьяну больший вес, чем его влияние.
