Себастьян представил себе бледную женщину, которая вышла на солнце. Надо не забыть как-нибудь выразить ей свою благодарность.
— Мы и в самом деле не должны были… Нехорошо с вашей стороны… — Смятение мисс Келмслей уступало место испугу. Но Себастьяну не хотелось больше выслушивать чьи-то нотации.
— Разумеется, должны были, — перебил он ее недовольно. — Мы этого хотели, стало быть, были должны, и сделали то, что хотели. И прекратите делать вид, что я заставляю вас целовать меня.
Если бы постепенно угасающая боль не отвлекала его внимание, он был бы менее откровенен. Но поскольку так оно и было, он лишь заставил мисс Келмслей увидеть положение дел в темном свете.
Одрианна пошла по дорожке в сторону дома.
— Вижу, что вы именно так жестоки, как я и думала, — услышал он ее голос. — Вы хотите унизить меня, только я не понимаю, с какой целью.
Себастьян догнал ее и едва сдержал желание вновь заключить в объятия.
— Я поддался импульсу и одному очень приятному воспоминанию, — сказал он. — А цель, если вы еще этого не поняли, — взаимное удовольствие. Однако вы правы. Мне не следовало так поступать, поэтому я должен извиниться.
— Ну и ну! — Они уже дошли до края сада и оказались возле угла оранжереи. Две женские шляпки так и не повернулись к ним, словно не знали о том, что он и мисс Келмслей находятся в графстве, не говоря уже о доме.
Мисс Келмслей указала на дальний угол садовой стены.
— Мне не нужно ваших извинений, лорд Себастьян! — договорила она. — Я хочу, чтобы вы ушли. Там есть садовая калитка. Вам не придется проходить через весь дом.
— Действительно… Что ж, хорошего вам дня и благодарю вас, — промолвил он в ответ.
— Благодарите меня? — изумилась Одрианна.
— За прогулку по саду, — пояснил Себастьян. — И за ваше гостеприимство.
Он поклонился. Она смотрела на него. Он улыбнулся. Она покраснела. Он заглянул ей в глаза.
Она повернулась и побежала прочь, к оранжерее.
— Мне нужно сегодня уйти рано, — сказал Себастьян. У меня встреча с Каслфордом в Сити.
— Разумеется, обязанности всегда на первом месте, — промолвил Морган. — Я рад видеть, что ты в состоянии вести переговоры с Каслфордом. Боюсь, сам я никогда не мог скрыть неприязни к этому человеку и его недостойному поведению. Именно поэтому ты сумел так быстро продемонстрировать свои способности в правительстве. У тебя есть талант так обращаться с мерзавцами, что они не видят твоего презрения.
— Возможно, это потому, что они и меня считают негодяем, который именно поэтому не испытывает к ним презрения, — усмехнулся Себастьян. — Может быть, они даже думают, что мы с ними — одного поля ягоды.
