— Можете говорить что хотите, сэр, и пусть другие думают что угодно. Правда в том, что она не стреляла из этого пистолета, — заверил его Себастьян.
Сэр Эдвин кивнул:
— Кажется, я понимаю, что тут произошло, сэр. Себастьян взглянул на свои карманные часы.
— Сэр Эдвин, первая карета отправляется в Лондон через пятнадцать минут, — сказал он. — Мисс Келмслей хочет вернуться домой. Я прошу вас спуститься вместе с ней вниз и проводить до экипажа, чтобы любопытные и грубияны не засыпали ее вопросами.
Сэр Эдвин приосанился.
— Разумеется, — согласился он. — Думаю, и тех и других там внизу хватает. И избавить мисс Келмслей от их расспросов — дело доброе. — В его глазах вспыхнул новый огонек. Критический, как показалось стоящему перед ним джентльмену, которого никогда не заподозрят в худшем, в то время как мисс Келмслей придется заплатить любую цену, которую потребуют у нее за этот нелепый эпизод.
Себастьян без слов принял эту молчаливую критику. Никто и никогда не поверит в то, что их встреча здесь стала результатом извращенной прихоти судьбы. Важно другое: сэр Эдвин не собирается отправлять Одрианну на суды квартальных сессий, где ей пришлось бы отвечать на вопросы, связанные с обвинением в покушении на жизнь брата маркиза.
Себастьян подошел к стулу.
— Мисс Келмслей, сэр Эдвин все разузнал, и он удовлетворен, — сказал он. — А сейчас он проводит вас к карете.
Одрианна подняла глаза, которые все это время были устремлены на какую-то точку на ее коленях. Она стоически держала себя в руках, но теперь, похоже, немного расслабилась. В ее зеленых глазах вспыхнуло беспокойство, которое она так тщательно скрывала.
— Так я свободна? — еле слышно спросила она.
Кивнув, Себастьян протянул ей руку, чтобы помочь подняться со стула. Ее мягкая рука коснулась его руки; Одрианна слегка оперлась на нее, однако он сразу почувствовал в этом прикосновении связь с интимностью прошлой ночи. Она отпустила его руку.
Взяв ее багаж, сэр Эдвин ждал Одрианну у двери. Прежде чем выйти, она оглядела комнату, а потом посмотрела в глаза Себастьяну. Однако прочесть того, что таилось в ее взоре, он так и не смог.
Время близилось к полуночи, когда двуколка, которую Одрианна наняла возле местного постоялого двора, доставила ее домой.
В свете фонаря двуколки ее дом казался высокой черной громадиной, но Одрианна едва не застонала от облегчения, когда увидела его простую и грубую глыбу. Расположенный в стороне от дороги, так далеко от Лондона, что при желании можно было бы делать вид, что этого города и не существует вовсе, этот дом и его обитатели дарили ей тот уют и то уединение, который люди находят в настоящих домах с настоящими семьями.
