— Что происходит в одиннадцать, в конце вашей смены? — спросил Ребус.
— Я закрываю лавочку: опускаю стальные жалюзи на въезде и на выезде.
— И после этого никто не может ни войти, ни выйти?
— Точно.
— А вы не проверяете, не остался ли кто-нибудь внутри?
Кивок.
— Когда вчера вечером вы закрывали парковку, на первом уровне оставались какие-нибудь машины?
— Не помню.
— Вы всегда ставите свою машину перед дежуркой?
— Да.
— Значит, на пути домой вы проезжаете почти через весь первый этаж?
Снова кивок.
— И вы ничего не видели?
— И не слышал тоже.
— На асфальте остались следы крови.
Гэри пожал плечами.
— Вам нравятся ваши записи, мистер Уолш?
— Очень.
— И вы, вероятно, часто их слушаете: откидываетесь в кресле, кладете ноги на стол, натягиваете наушники и… и какой же из вас после этого охранник?
Не обращая внимания на сердитый взгляд Уолша, Ребус снова повернулся к мониторам.
Только сейчас он понял, что первый уровень стоянки показывают сразу две камеры: одна из них была направлена на шлагбаумы, вторая смотрела куда-то в дальний угол. Проку от них было еще меньше, чем от охранников.
— Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, — проговорил Гэри Уолш голосом, по которому было сразу видно — ни капельки ему не жаль. — Кстати, кто был этот бедняга?
— Известный русский поэт по фамилии Федоров.
Уолш нахмурился:
— Федоров? Не слыхал. Правда, я вообще не читаю стихов.
— Я тоже. — Ребус кивнул. — Но между нами все-таки есть разница, вы не находите?..
«Риордан студиоз» размещалась неподалеку от Конститьюшн-стрит на верхнем этаже бывшего склада, перестроенного под офисный центр. Ладонь владельца студии Чарльза Риордана, с которым Шивон обменялась рукопожатием, была пухлой и какой-то влажной. Казалось, после этого обмена приветствиями у нее на коже осталась противная тонкая пленка, от которой Шивон не сумела избавиться, даже после того как украдкой вытерла руку об одежду. Она обратила внимание, что Риордан носил несколько колец и перстней, но почему-то только на правой руке — левую украшали только массивные золотые часы, свободно болтавшиеся на запястье. Под мышками у него на розовато-лиловой рубахе расплывались большие пятна пота, а рукава были закатаны, обнажая покрытые курчавыми черными волосами предплечья. По суетливым, чуть нервным манерам владельца «Риордан студиоз» Шивон без труда угадала человека, который хочет казаться окружающим чрезвычайно занятым. Кроме него и секретарши в студии находился еще один человек — инженер или техник, который сидел за микшерным пультом, крутя какие-то рукоятки и передвигая ползунки. При этом он не отрывал взгляда от большого экрана, по которому стремительно неслись какие-то зигзаги. Шивон решила, что это, вероятно, звуковые волны.
