Фидель ничуть не обиделся на Эрнесто - он понимал, что тот не хотел рисковать ни своей жизнью, ни жизнью своих товарищей. Наверняка, пока Фидель гулял под ручку с Мартой по Прадо, пока они сидели в кофейне, за ним наблюдал десяток внимательных молодых глаз.
И среди этих недоверчивых глаз были и синие, как Карибское море, глаза Марты...
Фидель не обиделся ни на Эрнесто, ни на Марту - однако неприятный осадок остался. Все-таки он был искренен с ними обоими, когда говорил, что готов отдать жизнь за свободу Кубы - но ему, тем не менее, сразу не поверили, решили проверить, не побежит ли он в полицию, сообщать место и время проведения операции.
Но спустя полчаса ничего это уже не имело для него никакого значения - потому что Фидель и Марта снова были вместе.
Как и вчера, в первый день их знакомства, когда они вдруг бросились в объятия друг к другу.
...Как и вчера, она ушла от Фиделя лишь под утро, когда закончился комендантский час.
Хотя, если разобраться - при чем здесь комендантский час? Фидель не сомневался: если бы Марта захотела уйти, то она ушла бы, невзирая на запретное время, и - в этом Фидель не сомневался ни на йоту, - сумела бы избежать неприятных встреч с немецкими патрулями.
Но Марта не хотела уходить...
И Фидель, часто вспоминая их первую ночь, так и не мог вспомнить, кто же из них сделал первый шаг к близости. Все было похоже на сказку, и в памяти запечатлелись лишь несколько ярких, как огненная вспышка шаровой молнии над заливом, которую Фидель видел, когда ему было одиннадцать лет, мгновений, похожих на сказочный, волшебный сон.
... Марта, легко освободившись от одежды, жадно целует его сухие губы, исступленно касаясь его языка своим язычком, острым и твердым, как осиное жало. Но если жало осы причиняет жгучую боль, то язычок Марты доставляет почти сказочное блаженство. И Фидель, тяжело и отрывисто дыша, едва успевает отвечать на ее настойчивые поцелуи...
...Марта, похожая на стремительную пантеру, гибкую и сильную, извивается, как змея, меняющая кожу, в его объятиях, не зная усталости, и не давая устать Фиделю...
... и вот их тела слились воедино, и кружатся в хороводе среди разноцветных звезд, и, кажется: еще немного - и ты поймешь не только сокровенный замысел Творца Миров, но и сам станешь этим Творцом, и тебе по силам будет создать новую Вселенную...
Фиделю шел восемнадцатый год, и он не был новичком в постельных утехах. Его первыми женщинами стали девчонки-сверстницы, жившие по соседству. Рано созревшие под знойными лучами тропического солнца, они жаждали вкусить запретный плод любви еще в раннем отрочестве. С одной из таких смуглянок Фидель и потерял невинность в неполные четырнадцать лет, даже не запомнив ее имени... Кажется, ее звали Карменсита. А может быть, Аделина. Или Роза-Мария... разве их всех упомнишь... Фидель помнил одно: его первая женщина была его ровесницей, или даже чуть помладше него, однако уже разбиралась в премудростях секса не только теоретически, а хорошо знала, что нужно делать, чтобы мужчина получил удовольствие.
