и
не-эль, вы сказали
помоги мне и
люби меня, и это главное, но тем самым вы совершили нечто ужасное, нечто недозволенное: вы допустили иную реальность в ваше настоящее и будущее, смешали и перепутали времена, открыли запретный путь тому, что
уже пережили прежде.Эта сцена навеет тебе былую тоску о «прежде» и «потом». В памяти вновь возникнут рогатые олени, расчищающие себе место под полуденным солнцем; они описывают круги по равнине, сбиваются в стада – и вот вспыхивает бой, пот течет ручьем, белая пена изо рта, глаза горят безумным блеском, хруст рогов, и ты, распластавшись на земле, мечтаешь оказаться под защитой спасительного леса; битва оленей длится весь день, пока в живых не остается так мало, что их можно пересчитать по пальцам, – по одному хозяину на каждый клочок земли.
Ощущение будет столь живым и реальным, что моментально развеется, словно его истинная глубина не потерпит длительных размышлений. Этот миг заставит вас действовать, двигаться, кричать.
Но порывистое движение и бессвязный крик внезапно оборвутся в тот момент, когда на дне ущелья, как на ложе между двумя скалами, прежде разделявшими вас, ты и он взглянете друг на друга, рассмотрите внимательнее, а затем каждый из вас исторгнет крик, каждый из вас начнет свой танец, размахивая руками и впечатывая ноги в пыль, а потом, присев на корточки, вы станете чертить круги на песке и, исчерпав потребность в движении, обменяетесь долгим взглядом, без слов говоря: e-dè, e-mè, помоги мне, люби меня, мы нужны друг другу, мы любим друг друга, мы уже никогда не будем такими, как прежде.
Снова… быть? – отважится она произнести, сперва очень тихо, но постепенно повышая голос, пока он не перейдет в то, что однажды они назовут «пением»: хас, хас…
И тогда он протянет тебе кусок хрусталя, и ты заплачешь, и поднесешь его к губам, и повесишь его на грудь, и не нужны тебе будут другие украшения…
Хас, хас, мерондор дириколитц – скажет он.
Хас, хас, фори ми диниколитц – пропоешь ты в ответ.
Потом они в изнеможении заснут вместе на ложе из песка на дне ущелья. Но он ляжет навзничь, вытянувшись всем телом, а ты примешь единственную знакомую тебе позу для сна – свернувшись клубочком, подтянув колени к подбородку, но сейчас не-эль вытянет руку, чтобы ты могла положить на нее голову.
С рассветом они вместе отправятся в путь, он поведет тебя, и это будет совсем иначе, чем когда ты странствовала одна. Сейчас твоя прежняя манера ходить покажется тебе неуклюжей и безобразной, потому что рядом с ним твое тело обретет совсем другую пластику, которая станет для тебя более естественной. Ты снова вернешься на берег моря и попробуешь повторить свои прежние страстные и яростные движения, будто что-то разрывало тебя изнутри, но теперь уже нет: не-эль успокаивает тебя одним жестом руки, и звуки, вырывающиеся из твоих уст, каким-то образом соответствуют новым ощущениям, которые ты испытываешь благодаря этому человеку.
