Шурка сделала паузу, сдвинула брови, сжала губы — изобразила, как могла, умную расчетливую женщину. Но Наташа не придала этому ровно никакого значения. Она знала, что Шурка жаждала только тепленькой любви и что ничего ей, кроме этой тепленькой любви, не надо, а про дворец рассказывала исключительно для того, чтобы не бранили ее дурой.
В этой среде считалось вполне естественным, если женщина сходилась с товарищем по сцене, даже с бездарным и неудачником. Но человек из другого мира должен быть богат. Артистка, вышедшая замуж за студента или за бедного маленького чиновничка, возбуждает в подругах презрение, граничащее с отвращением.
— Этакая дура!
Измена своей касте должна, очевидно, чем-то выкупаться.
Вот оттого-то Шура и хмурила деловито брови.
Пусть думают:
«Молодчина Шурка Дунаева! Умеет людей обирать!»
Что ж, у каждого свое честолюбие…
— Кофе готов, — сказала Мурка. — Молоко нашлось.
— Ну, а как твой этот влюбленный-то? — спросила Шура, все еще не вставая с колен.
— Какой?
— Ну, да чего ты притворяешься? Этот, который к тебе на Монмартре привязался.
Наташа чуть-чуть задохнулась:
— Н-не знаю. Я его больше не встречала.
— Ну, полно врать-то!
Шура так обиделась, что даже встала с колен.
— Что я тебе не друг, что ли? Он на другое же утро прибежал сюда, как бешеный, чуть свет, часов в одиннадцать. Мурка еще спала, я его в коридоре приняла. Подумай — слетал в тот ресторан, добыл наш адрес — до вечера дождаться не мог! — прискакал о тебе расспрашивать.
— Что же он спрашивал? — сказала Наташа, стараясь быть как можно спокойнее.
— Спрашивал, правда ли, что ты англичанка, и есть ли у тебя покровители. Я сначала обдала его форменной холодностью. Но он клялся, что хочет устроить твою судьбу, что у него есть для тебя очень серьезные предложения, ну, я и сочла глупым скрывать.
— А… а кто же он сам?
— Этого я в точности не знаю, но, по-видимому, джентльмен чистокровной воды.
— А раньше ты его встречала?
— Много раз. И всегда с очень элегантными дамами.
— Я тоже встречала его по всем кабакам, — вставила Мура.
— А чем же он все-таки занимается? — допытывалась Наташа.
— Ну почем же я могу знать? Может быть, просто сын богатых родителей…
— А по-моему, — сказала Мурка, — он скорее из артистической среды. Мне кажется, что года два тому назад он играл на рояле в кафе «Версай»… И пел в рупор [13] песенки. А впрочем, я не уверена.
— Так это всегда можно спросить. Какой же артист станет замалчивать о своих выступлениях? — волновалась Шурка. — Во всяком случае, джентльменом от него несет за сорок шагов.
