Дом с привидениями | страница 47
Я не нашелся что ответить и затоптался на месте. Марущак предложил:
— Давай посидим, раз такое дело.
Мы сели на скамеечке около турника. Я незаметно поправил в кармане револьвер и спросил Марущака:
— Часовому разве можно сидеть?
— В армии нельзя, здесь разрешается, — ответил Марущак, шаря в кармане. Он вытащил кисет и, свернув папироску, чиркнул спичкой.
— Папаша тоже ушел по тревоге?
— Ага!
Марущак с досадой, попыхивая папироской, сказал:
— Вот черти, а меня не взяли. Надо же — второй раз тревога, а я в наряде.
— А то не Петлюра случайно перешел границу?
— Петлюра? Навряд ли. Вот только разве кто-нибудь из его субчиков. Нажимают на них Англия, Америка да Пилсудский, чтобы те деньги отрабатывали, которыми ихняя буржуазия подкармливает всю эту националистическую погань. Вот и лезут сюда, к нам.
Далеко за Должецким лесом прокатился выстрел. Немного погодя — другой.
— Пуляют, бандитские шкуры! — сказал Марущак.
— Когда же тех бандитов половят?
— А с кем их ловить будешь? Войска-то настоящего нет. Пограничники, те на границе, а тут чоновцы да милиция. С Польшей, как мир подписывали, уговор был: войска регулярного вблизи границы не держать.
Марущак затянулся последний раз и очень ловко выплюнул окурок. Описав дугу, окурок упал далеко в траву, погорел там немного маленькой красной точечкой, похожей на светлячка, и погас.
Луна светила ясно. Она стояла сейчас как раз над тюрьмой. Очень громко пели соловьи в саду совпартшколы. «Наверное, чоновцы уже где-нибудь за городом», — подумал я и в эту минуту услышал позади чуть слышный колокольный звон. Сперва я решил, что мне почудилось, и глянул на Марущака. Но он тоже услышал, повернулся и смотрел сейчас на открытые окна главного здания, откуда несся к нам этот неожиданный звук.
«Бам, бам, бам!» — точно на кафедральном костеле, ровно отбивал удары колокол.
— Что за черт! Чего он балуется? — сказал Марущак и вскочил.
— Кто балуется?
— Погоди.
Кто-то быстро прошел по коридору, спустился по каменной лестнице, хлопнула внизу дверь, и я увидел, как выскочил из нее человек. Он оглянулся, перемахнул через проволочную ограду палисадника и побежал к нам.
Это был не знакомый мне пожилой курсант, слегка сутулый, в большой надвинутой до ушей буденовке.
— Ты чуеш, Панас? — тихо спросил он Марущака.
— Чую-то чую, — ответил Марущак, — но я думал сперва — может, это ты?
— Да, я… — обиделся курсант. — Только мне еще не хватало по ночам в колокол звонить…
— Наган с тобой? — строго спросил Марущак.