В эту минуту во дворе скрипнула калитка, и кто-то осторожно крикнул:
— Василь!
Я сразу узнал голос Петьки Маремухи и схватил кепку. Выглянув в окно, отец сказал:
— Приятель твой пришел. Вот отдай ему голубей на попечение — и весь сказ.
Когда я рассказал Петьке Маремухе, что мы переезжаем, он отмахнулся. Он, слушая мой рассказ, недоверчиво заглядывал мне в глаза, думая, что я его обманываю.
Лишь когда мы подходили к главной улице города, Почтовке, Петька наконец поверил моим словам и — было видно по всему — огорчился, что я покидаю Заречье.
— Петро, давай меняться на твой зауэр, — предложил я.
— Выдумал! — сразу встрепенулся Маремуха. — Пистолет я ни на что менять не буду. Он мне нужен самому.
— «Нужен, нужен»! — передразнил я Маремуху. — Все равно его у тебя отымут.
— Кто отымет? — переполошился Маремуха.
— Известно кто: милиция.
— Кому он нужен? Он же ржавый.
— Ну и что ж такого? Все равно оружие.
— Какое там оружие! Ты же знаешь, что на Подзамче у каждого хлопца есть по десяти таких пистолетов. Обрезы прячут, и то ничего.
Петька говорил правду. После гражданской войны, после гетмана, петлюровцев и сичевиков в нашем городе оставалось много всякого оружия, и хлопцы продолжали хранить его в разных потайных местах.
Но все равно я решил припугнуть Маремуху и уверенно сказал:
— Отымут твой пистолет, вот посмотришь. Это раньше можно было держать оружие, а теперь война кончилась — и довольно. Давай лучше, пока не поздно, я выменяю его у тебя.
— Ну если у меня отымут, то и у тебя отымут! — живо ответил Петька Маремуха и, подмигнув, добавил: — Ты хитрый, Васька, думаешь, дурного нашел.
— Ничего не дурного. Я же в совпартшколу переезжаю, а там мне никто ничего не скажет. Там военные живут.
Несколько минут мы сидели молча.
Мы давно дружили, и я знал, что Петька трусоват. «Лучше помолчу, — думал я. — Пусть призадумается над моими словами».
Помолчав немного, Петька засопел от волнения и спросил:
— Ну, а что бы ты дал за пистолет?
— Голубей могу дать…
— Всех? — приподымаясь, спросил Петька.
— Зачем всех? Пару…
— Ну, тоже, пару… За пару я не отдам…
— И не надо… Завтра пойду на Подзамче и на одного своего чубатого полдюжины пистолетов выменяю…
— Ну иди меняй, попробуй… А на мосту тебя милиционер задержит…
— А я нижней дорогой, возле мельницы, пройду.
— Ну и иди.
— Ну и пойду…
Мы опять замолчали.
Далеко внизу на реке женщина полоскала белье. Она гулко хлопала по нему вальком, то отжимала, то снова прополаскивала в быстрой воде. Рядом с ней чуть заметными белыми точками плавали гуси. Я следил за гусями. Вдруг Маремуха торопливо зашептал:
