А она, думал я, эта прекрасная «баба-яга», «королева на любом бесовском шабаше», какой рисовалась мне при первом знакомстве, — ведь она совсем иная, чем показывает себя другим. Нет в ней ничего необычного, тем паче бесовского. И вовсе она не ненавидела меня, как вообразилось мне и как сама была убеждена, она просто неспособна на настоящую ненависть. В ней только одно всю её захватившее чувство — любовь к этому огромному, лохматому, длиннорукому детине, к этому «медведю средней руки», как удивительно точно его описал мой учитель Теодор Раздорин. И все остальные чувства этой женщины второстепенны и производны от того главного, всеопределяющего — любви к мужу, восхищения им, обожания его. Она лишь ответно ненавидит тех, кто противоборствует Барнхаузу, готова мигом преобразовать свою некрепкую ненависть в приязнь, как только ослабевает недоброжелательство к нему, — в её душе слишком мало места для других людей, все заполнено им.
Агнесса почувствовала, что я перестал её слушать, и замолчала. Я воспользовался этим.
— Ну, хорошо, — сказал я, — Допустим, я соглашусь с вашей просьбой. Но вы видите сами, в каком я состоянии. Кто заменит вас, Барнхауз, когда вы улетите, а я… в общем, когда остатки моего тела повезут на нашу дорогую прародину?
— Не надо так шутить! — воскликнула она. — Врачи ещё не теряют надежды.
— Нельзя потерять то, чего нет, — возразил я, усмехнувшись. — Ни у них, ни у меня нет никаких надежд. Вы не отвечаете на мой вопрос, Барнхауз.
— Меня заменит Мальгрем, — произнёс Барнхауз. — Я с ним говорил, Роберт согласен остаться. Нужно лишь ваше одобрение.
— Вызовите его ко мне, — сказал я и закрыл глаза.
Вероятно, я впал в забытьё и не заметил, как они удалились.
Когда сознание вернулось, у моей постели сидел Мальгрем. У него был такой вид, словно он уже давно сидел тут и терпеливо ожидал, когда я приду в себя.
— Вы звали меня, Штилике? — спросил он.
— Звал. Барнхауз улетает на Землю. Он сказал, что вы согласны занять его место. Правда?
— Правда. Он спрашивал меня, я согласился.
— Почему, Роберт? Разве вас не привлекает Земля? Вы достаточно пострадали на Ниобее. Хороший отдых, первоклассное земное лечение и сама она, наша зелёная, наша прекрасная Земля… Вы заслужили своим трудом, своими несчастьями…
— Не надо, Штилике! — прервал меня Мальгрем. — Ваше красноречие всем известно, оно может и камень растрогать. Но на меня не тратьте его. Не обижайтесь, я твёрдо решил остаться здесь.
