Гангстер с сомнением ощупал собственный подбородок.
— Вы так думаете?
— Я убежден! — настаивал маэстро. — Вас ведь никто никогда не видел! Все знают, все шарахаются, а в лицо никто никогда не глядел. Нет, это исключительная идея! Экстракласс! Уверяю вас — на экране подобного еще не было!
— Чего не было?
— Вы меня удивляете, господин президент! Я уже все рассказал!
— Еще раз, пожалуйста, — попросил вождь, поражаясь собственной тупости. — Представьте, я простой зритель, сижу, смотрю. Так что же я вижу?
— Идет какое-нибудь шоу! — воодушевленно начал рассказывать Блям. — Танцуют девочки, раздеваются. Все как обычно. Вдруг — раз! Картинка исчезает, и бьет колокол! Густо! Победно! А из наплыва медленно появляется шевелящийся золотой крест. Он как живой! Концы креста передвигаются, вьются! Он будто ползет на вас, все ближе, все крупнее! Как страшный блестящий паук! И вот крест изгибается в последний раз, его лапки внезапно замирают — и это уже не крест, а свастика! Здорово? Она все увеличивается и увеличивается, заполняя весь кадр. А этакий сочный бас произносит:
«Внимание, слушайте голос Национального синдиката! Внимание, к вам обращается Национальный синдикат!..» А колокол все тише, тише…
— Занятно! — поддержал заинтересовавшийся Восточный вождь. — Начало подходящее…
— А дальше — еще лучше! И вдруг вместо свастики мы видим человека в хорошем костюме, мощного, здорового! На груди у него золотая цепь, а на ней такая же свастика, которую мы только что видели! Представляете?
— Представляю, — разочарованно протянул гангстер. — Так хорошо начали, а этим человеком смазали все впечатление…
— Вы ничего не поняли! — размахивая руками, запротестовал Блим-Блям. Он уже жил новой идеей. — Ведь у человека нет лица! В этом весь фокус! Мы видим его всего — и костюм, и руки, и движения! А вместо лица — пустота! Дошло?
— Нет головы?
— Голова должна быть! — твердо заявил автор. — И прическа, и уши, и шея — все на месте. В этом вся суть! А лица нет — все стерто, пусто, просвечивает насквозь! И глаз нет, и лба, и носа! Вот по поводу рта надо еще подумать! Ощущаете, какое жуткое впечатление! И под всем этим глубокая мысль — у Национального синдиката нет лица, он безлик, невидим, вездесущ!..
Гений замолчал, нетерпеливо ожидая, как гангстер оценит его неожиданную находку.
— Маэстро, в этом, кажется, что-то есть! — наконец промолвил господин Восток. — Человек без физиономии — необычно…
— Да это просто талантливо!
