Тайна мастера Золотое Сердце | страница 18
— Проснись!
Нежные губы скользнули по щеке. Чеглок блаженно улыбнулся. Не открывая глаз, он пылко прижал любимую и тут же в ужасе разжал руки. Что-то верткое, лохматое отчаянно пыталось вырываться из объятий. Чеглок приподнял веки. Перед ним сидел дымчато — серый кот и нагло ухмылялся. Да, да! Он именно ухмылялся. За то короткое время, которое прошло со времени их знакомства в башне Отшельника, с животным произошли странные перемены. Шерсть сбилась колтунами. На боках и спине виднелись обширные проплешины. Но самое главное: изменилось выражение мордочки. Глаза глядели пугающе по-человечески. Никаких ушек — треугольничков на макушке. Даже усы не топорщились браво, а уныло обвисали вниз. Кот вспрыгнул к нему на плечо, потерся лобастой головой о щеку, требовательно мяукнул и вдруг отчетливо произнес:
— С пробужденьем, ваша милость!
— Кажется, я схожу с ума, — вяло пробормотал Чеглок и, сложив руки на груди, закрыл глаза.
— И не мечтай! — ехидно проворковал серый разбойник. — Ты настолько здоров, что даже противно. Нечего разлеживаться. Нас ждут великие дела.
Тайный советник приоткрыл один глаз, смахнул кота и лениво процедил:
— Просто поразительно, до чего обнаглело зверье в нашем королевстве! Какой-то облезлый житель помоек смеет обращаться на «ты» и командовать! Да я тебя вздерну на первом суку, дай только выбраться из лабиринта. Нет! Веревку жалко… Попросту утоплю в помойном ведре.
— И это говорит один из самых влиятельных людей королевства, — пригорюнился кот. — Дожили! Какие вульгарные выражения! А главное, как неумно! Не поинтересоваться: откуда я взялся вообще, и в лабиринте в частности. Кстати, вы часто в жизни встречали говорящих котов?
Советник смущенно хмыкнул. Кот довольно осклабился.
— Так и быть! Прощаю! Меня зовут Аргентум Капитолийский.
Чеглок так и подпрыгнул.
— Нет, я все-таки точно сошел с ума. Отец Услады? Великий алхимик мяучит, бегает по крышам, задрав хвост, и лакает молоко из мисочки… Боже! О чем я говорю! Аргентум Капитолийский погиб!
— Глупейшая история, — смущенно поеживаясь, начал кот. — Я стал жертвой собственной любознательности. Однажды мне в лапы, то есть в руки, попал древний манускрипт с неизвестными заклинаниями. В то время, я был одержим поисками одного утерянного секрета. Пытался превращать обычную воду в живую. Не буду утомлять вас подробностями… Словом, в результате экспериментов я стал постепенно превращаться в кота. Когда я сообразил, было слишком поздно.