Королева зачерпнула кончиками пальцев отливающий перламутром крем и мазнула по лбу. Уния почти не смотрела в зеркало, механически нанося драгоценное снадобье на прекрасное лицо. Она была погружена в какие-то невеселые мысли. Как вдруг, послышался дикий вопль. Королева вздрогнула. Дверь в будуар с треском распахнулась. В комнату ввалился коротконогий мальчуган. В смоляных кудрях переливалось драгоценными камнями ожерелье. Изображающий мантию алый бархатный халат, волочился по полу. Слезы градом текли по перемазанной, липкой мордашке. Добежав до трюмо, проказник шлепнулся на ковер. Истошно голося, он забился в истерике, стараясь лягнуть суетящихся вокруг него сухоньких старичков, похожих друг на друга, как две капли воды. Склонив голову, Уния задумчиво разглядывала жирную кляксу на серебристом пеньюаре. Казалось, ее ничуть не занимает безобразная сцена. Вытащив из хрустальной баночки ватный шарик, королева принялась аккуратно счищать крем. Лишь после того, как один из старичков, получивший каблуком по коленке, рухнул, как подкошенный, а второй, схватившись за лодыжку, заскакал на одной ноге, королева приподняла голову, и равнодушно произнесла:
— Право, твои шалости, Ясак, переходят всяческие границы. По-моему, у нас был договор, что ты не появляешься на моей половине замка.
Мальчишка, затихший было при первых словах матери, взвыл с новой силой.
Уния досадливо поморщилась и, отвернувшись, от извивающегося, как червяк, наследника, взглянула на двух страдальцев. Решив, что один из них уже вполне справился с болью, королева поманила его пальцем. Слегка прихрамывая на левую ногу, старичок поспешил приблизиться к повелительнице.
— Сидерин, что, опять? — скучливо протянула Уния, продолжив туалет.
— О, ваше несравненнейшее величество, — загундил старичок, — их высочество изволили разгневаться потому, что мы с Сидерозом, исполняя святой долг лейб-медиков, напомнили о необходимости чистить зубы, мыть шею и уши. Их высочество, отличающиеся прелестным юмором, обозвали меня клистирной трубкой, а моего брата кариозным монстром.
— Ну да, ну да… — хмыкнула королева, сдувая с пуховки излишек пудры. — А синяк под глазом и шишка на лбу твоего братца, это тоже результат прелестного юмора нашего отпрыска?
Лейб-медики сконфуженно захихикали.
Королева провела по губам кисточкой с пронзительно алой помадой, покрутила прелестной головкой, проверяя результат труда. Вдоволь налюбовавшись, Уния оторвалась от зеркала. Медленно поднявшись с пуфика, она вдруг стукнула кулаком по резной столешнице трюмо. Да так, что многочисленные баночки и скляночки подпрыгнули, а изящная фарфоровая пастушка свалилась на пол.
