Раненый камень | страница 40
Лохмотьями нищих, цепями неволи.
Ни разу людей не лишали вы хлеба,
Вовек не свершали убийств и насилий,
Вам нравилось лунное, звездное небо,—
А большего вы для себя не просили!
Как вы, жили плотники, жили крестьяне
И так же, как вы, позабыты, поверьте.
Давно имена их исчезли в тумане,—
Но разве мечтали они о бессмертье?
И те, что разграбили долы и горы,
Что бедных лишали жилья и защиты,
Владыки, убийцы, насильники, воры,—
Давно позабыты, давно позабыты!
Но кто они? Чертополох и крапива!
Вы — зелень садов и цветенье дубравы.
Трава, как при вас, и поныне красива,
И так же ушли вы, как добрые травы.
Теперь вы забыты. Но, звонкие строки
Читая, как плакали девушки прежде
Над книгой поэта! Вот жребий высокий,
И снился ли он богатею-невежде?
Теперь вы забыты. И не знамениты
Герои Земли, не искавшие славы.
Но песня и мужество не позабыты,
Бессмертны, как море, навечны, как травы.
Перевел С. Липкин
ТИХИЕ СТИХИ
1
Желтеет за окном. Скользят лучи косые.
Хочу тебе сказать я тихие стихи.
Мать воду родника нам в ведрах приносила.
Мои стихи теперь, как та вода, тихи.
Пусть так теперь звучат стихов моих признанья,
Как эта тишина, — она сейчас во всем.
Так старенькая мать сидела на диване.
Так сумерки теперь вошли в наш мирный дом.
Мои стихи к тебе тихи, как снег на склоне.
Как снег. Но только в них не холод, не мороз,
Они теплы, как ты — твой взгляд, твои ладони.
Тихи, как тот цветок, что в нашем доме рос.
Такие говорить стихи тебе я стану,
В них — ты, твои шаги, твой взгляд и голос твой.
Пусть льются в тишине, как струйки из-под крана,
Как ласточка в дому, кружатся над тобой.
2
Я помню в час беды твои родные руки.
Их ощутив тепло, я забывал про боль.
И исчезало все — невзгоды, горечь, муки,
Я обретал себя и снова был собой.
Но мало я тебя благодарил за это,
Сходил с прямой тропы, блуждал средь бела дня.
Простишь ли ты меня, безумного поэта,
За то, что столько зорь встречала без меня,
Что говорил тебе я полные мороза
Слова, что столько ран душе твоей нанес?
Не раз в твоих глазах потом я видел слезы,
А сколько я тебе незримых стоил слез!
Но мягкие слова, что лунным светом льются,
Я тоже говорил — я счастлив был с тобой.
И если уезжал, спешил скорей вернуться,
Меня твое лицо назад звало, домой.
3
И говорил себе, что твоего красивей
На свете я лица не видел никогда,
Что если рядом ты — я проще и счастливей,
Что крылья придает твоя мне красота.
И сам был на себя за суетность в обиде,
Смотрел в глаза твои и проклинал тот час,
Когда за суетой в них света звезд не видел.